Есаулов сад :: Черных Борис
Страница: 30 из 31 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМадам, уже падают листья - Александр Вертинский 30.08.10 - 01:23 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Отец, смакуя удовольствие, вытер ладонью Серёнькины губы.
– Видишь, как много на земле счастья, а ты не верил… Отец, притупив взор, молчал. – Я бы сводила тебя к Полячке, но ты побоишься узнать рисунок судьбы. – Не надо, Гутя, Полячка не обманет меня. – Ох, Ванечка, не настраивай себя к погибели. – Что ты, что ты, Гутя, я хочу жить и надеюсь выжить, но посмотри, на улицах совсем нет мужчин. Куда подевались мужчины? – Ванечка, прошу тебя, не надо. Вот рядом с тобой идет мужчина, ишь, как важно вышагивает… Серёнька понял – о нем речь и сказал: – Папа, я тоже пойду на войну, научусь стрелять в немцев… – Стрелять научиться не мудрено, сынок. Лучше бы не уметь. – Ванечка, я куплю тебе эту рубашку, посмотри, она легкая и светлая. – Гутя, зачем мне рубашка, я и в этой до места доберусь. – Нет, я куплю рубашку. Да ты не бойся, я скопила рублишек. – Ну, купи. Мать приценилась и взяла рубашку. Рубашка льняная, под цвет неба. Они прошли на зады полупустой барахолки, мать велела немедленно одеть рубашку. Отец не сопротивлялся, снял заношенную рубаху и надел льняную. Мать застегнула перламутровые пуговицы, припала к отцу, и так, на виду всей барахолки, стояла минуту. Серёнька затосковал, у него предательски щипало глаза. Мать вдруг сказала: – Ванечка, я совсем забыла, ты ведь хочешь выпить? – Нет, я не хочу выпить, – отвечал, улыбаясь, отец. – Я, Гутя, отвык от спиртного. – Ну, ты не хочешь, так я хочу, – с вызовом сказала мать. Сейчас мы зайдем в летний павильон, девочки дадут нам по стакану вермута. Он слабенький, не бойся, Они зашли в летний павильон, это была открытая веранда с круглыми столиками и венскими стульями. Ветер шевелил бумажные шторы. Мать выбрала столик с видом на запущенную аллею Есаулова сада и усадила мужчин. – Боже, – сказал отец, – никакой тебе войны, и Туруханска будто бы и нет на свете. К ним подошла официантка в белом кружевном переднике и в кружевной шапочке. – Девушка, принесите нам вина, и что-нибудь поесть. Он голодный как волк, – мать показала на отца. – Ну, Гутя, это ж неправда, я сыт… – Молчи, ты голодный. – У нас только жареная горбуша, – сказала офциантка. – Господи, – прошептал отец, – только горбуша жареная. Семья в раю. – Гарнир только фасоль. – Господи, моя любимая фасоль, – прошептал он снова и хохолок прибил на голове у Серёньки. Официантка ушла, мать поднялась следом. – Гутя, сиди, – робко сказал отец. – Я сейчас. Мать пошепталась со знакомой буфетчицей – «он пришел и уходит» – и та подала ей три тонких фужера и пачку «Дуката». – Мы будем пить вино из фужеров, а ты будешь курить «Дукат»… Серёнька увидел, как глаза отцовы повлажнели. Мать плеснула Серёньке одну каплю: – Для аппетита, а нам налей по половине. Отец неловко взял граненый графин и неловко налил в фужеры вино, явно обделив себя. Мать взяла из его рук графин и долила. – Гутя, – виновато сказал отец, – я отвык от этой посуды и вообще… Мать погладила ему руку, они помолчали. Серёнька уже признал в отце отца, но все еще смотрел в стриженое его лицо с недомоганием. Он чувствовал – за спиной стоит беда и бесшумно машет темным крылом. Он оглянулся – в сквозных проемах летнего павильона березы и дубы шелестели листвой, а вдали дворник, похожий на толстого снегиря, мел аллею. – Я тебя никогда не забуду, ты меня никогда не забудь, – сказала мать, все еще держа руку свою на руке отца. – Сережа, пригуби. Мать и отец наблюдали, как крохотный их сын пригубил пустой фужер, и, держась за руки и глядя друг другу в глаза, выпили вино. Отец закурил, мать сказала: – Ванечка, не сердись, я закурю тоже. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|