Стрельба в невидимку   ::   Самаров Сергей

Он чувствовал все то, что здесь происходило. Не переживал, а чувствовал. Но, как всегда было, скоро его начала преследовать ярость. Ярость осталась тенью воспоминаний о прошлом, о таком болезненном и беспощадном. Тенью, толкающей резко в затылок сидящего за рулем человека так, что машина начинала порой повиливать на мокром покрытии. Но он давно научился владеть собой. И сейчас взял себя в руки настолько, что со стороны незаметно было его состояние. Иногда он даже через силу улыбался собственным мыслям, хотя хотелось кричать и биться головой о руль.

Он проехал весь бор насквозь, миновал плотину на Шершневском водохранилище, за плотиной развернулся на площади перед рядами торговых павильончиков, резко выдохнул, сбрасывая напряжение последних минут, и поехал назад.

Взглянул на часы. График соблюдался строго, как всегда. Теперь уже пора было на работу. Но и помимо работы предстояло решить такое количество проблем, что успеть все сделать очень сложно. Но он успеет. Он рассчитал все до мельчайших деталей.

На половине дороги, в полумраке начинающегося рассвета, Леший увидел стоящие у кромки леса четыре грузовые машины. Из машин уже выгрузились милиционеры с автоматами и редкой цепью уходили в лес.

Он даже улыбнулся.

Что они там ищут? Искать там уже нечего. Или они не ищут? Или они готовят засаду на кого-то? На кого?

На Лешего?

Он улыбнулся еще раз и глубже вдавил педаль акселератора. Машина плавно набрала скорость. Если будет днем время, надо будет наведаться сюда, в бор, и посмотреть, что делают эти менты…



3



Первое, что я сделал утром, – это позвонил Осоченко. Дома его уже не оказалось. Сонный и недовольный немолодой голос, немного чмокающий, словно вставные челюсти всегда готовы агрессивно выпрыгнуть, сообщил, что Гоша ушел на работу. Таким голосом обычно разговаривает исключительно теща – так подсказывает опыт сыщика. Но и матери бывают агрессивными – так подсказывает общечеловеческий опыт. Я посмотрел на часы. Стрелка только перевалила за восьмичасовую отметку. Раненько молодой человек начинает трудовой день – трудолюбив, как муравей. Но там – у себя на фирме – он еще, похоже, не появился, потому что на работе телефон не ответил. Ладно, позвоню ему из «Аргуса», когда появлюсь там. А для начала мне предстоит поговорить с соседями Чанышевых.

Я уже обулся, чтобы выйти на улицу не в тапочках, когда зазвонил телефон. Пришлось посмотреть на не совсем чистые со вчерашнего еще дня башмаки, вытереть старательно подошвы о половой коврик и вернуться.

– Привет, майор.

– Здравствуй, майор. Ты еще не укатил на службу?

Если Лоскутков названивает мне в начале девятого утра, значит, у него есть что сообщить частному сыщику. Ментам вообще живется легче. Отправляют запрос и получают ответ. А волка, то есть несчастного «частника» в моем лице, кормят, как известно, ноги и телефонные звонки. И еще в значительной мере те друзья и знакомые, которыми он сумел обзавестись, которые прониклись его ужасающей долей и испытывают к «волку позорному» сочувствие. В данном случае, как вот сейчас, меня, возможно, подкормит, войдя в сиротское положение информационно голодного существа, майор Лоскутков.

– Кажется, я еще дома. Но ты только-только меня застал. Я ждал тебя вчера. Весь вечер.

– Не успел. Домой за полночь вернулся, а к восьми утра уже ноги гудят, как телеграфные столбы, – набегался. В отличие от некоторых лентяев, которым большие деньги платят неизвестно за что.

– Если бы платили… – вздохнул я непритворно. – Всю бы оставшуюся жизнь ленился.

– Что ты вчера такое наговорил в райотделе, что все они забегали, как тараканы от дихлофоса?

– Я? Наговорил? – теперь я удивился.