Фабрика офицеров   ::   Кирст Ганс Гельмут

Ибо могила еще не была засыпана землей, не были возложены венки, и не был дан салют. Тщательно спланированный, четырежды отрепетированный ход погребения был внезапно прерван одной-единственной фразой.

Но это было распоряжение человека, имевшего власть.

— Господа офицеры свободны, — распорядился капитан Ратсхельм как старший по должности. Ему представилась прекрасная возможность проявить инициативу. Генерал сумеет это оценить, потому что их инициативе придавалось особое значение. — Фенрихам возвратиться в казармы. Далее — по распорядку дня.

Почти без всякого переходного момента участники траурной церемонии стали расходиться. Офицеры группами поспешили к выходу с кладбища. Капитан Ратсхельм командовал своим потоком.

Капитан Катер несколько секунд стоял как вкопанный. Но потом и он удалился вслед за обер-лейтенантом Крафтом, которому собирался высказать по дороге массу упреков. Потому что как же он мог дальше оставаться в военной школе, если ему не удастся найти виновника происшествия? До сих пор это ему всегда удавалось.

Генерал-майор Модерзон остался один.

Он сделал несколько шагов вперед и заглянул в могилу. Он увидел черно-коричневые деревянные планки, на которые упала земля. Грязный, затоптанный снег, на нем — блестящая, красная, свернувшаяся от мороза лента венка со следами чьих-то сапог.

Жесткое, неподвижное лицо генерала не выражало никаких чувств. Губы были плотно сжаты. Глаза закрыты — по крайней мере, так казалось. Словно он не хотел, чтобы кто-нибудь сейчас заглянул ему в душу.

Офицеры и фенрихи, следовавшие к долине, по направлению к своим казармам, на повороте увидели, что их начальник все еще стоит на кладбище: четкий, узкий силуэт на фоне ледяного, снежно-голубого неба, словно застывший в угрожающей холодной неприступности.

— В следующие дни будет чертовски холодный ветер, — сказал капитан Федерс. — Что бы мне ни говорили — в этом деле что-то не так. Генерал не из тех людей, которые реагируют на всякую глупость, и если уж он не может сдержаться, значит, произошло действительно большое свинство. Но какое? Ну да это мы узнаем раньше, чем даже предполагаем.



2. Случай с изнасилованием

— Дорогой мой обер-лейтенант Крафт, — говорил капитан Катер, идя по казарме в сторону расположения административно-хозяйственной роты. — Такая военная школа, как наша, — структура в высшей степени сложная. А по сравнению с нашим генералом блаженная Пифия была не более чем обычная гадалка на кофейной гуще.

— Тем более удивительным кажется мне, что именно вы-то и решили здесь обосноваться, — откровенно высказал свое мнение обер-лейтенант Крафт.

— Я не подыскивал себе специально этого места, — натянуто улыбнулся Катер, — но раз уж я сюда попал, я хочу здесь остаться. Понятно? И не питайте несбыточных надежд. Это будет лишь неприятно для вас и утомительно для меня. И если вы разумный человек, попытайтесь подружиться со мной.

— Что поделаешь, — бодро заметил обер-лейтенант Крафт. — Я не умен и не прилежен. Я не обладаю тщеславием и люблю покой.

— И девочек! — подмигнул капитан.

Он не доверял Крафту, как, впрочем, не доверял почти никому. Каждый от него чего-нибудь требовал: генерал — дисциплины и знания уставов, офицеры — шнапса и дополнительного пайка, а этот Крафт, очевидно, метил на его место. Молодых, неопытных офицеров было обычно нелегко остановить, если им представлялся случай вытеснить вышестоящего начальника. А офицеры военной школы были элитой; они не только горели желанием сделать карьеру, но и имели для этого средства. А впрочем, были еще ведь и девушки.

— Ну-ну, не будем преувеличивать, — ответил Крафт. — О девочках здесь вряд ли может идти речь. Мне вполне хватает и одной. От случая к случаю.