Фауст   ::   Тургенев Иван Сергеевич

"Когда-нибудь должна же была бы произойти брешь в стене, отделяющей ее от действительности. Следовательно, если не герой повести, то другой, третий разыграли бы его роль и открыли бы глаза Вере Николаевне, до того завешанные рукой заботливой матери" (там же, стр. 69 ). И вывод, к которому приходит Венгеров, противостоит односторонним критическим суждениям об "аскетических" идеях повести. "Печальным предостережением возвышается перед нами симпатичная фигура Веры Ельцовой, увеличивая собою галерею привлекательных женских портретов Тургенева. В ее лице защитники свободы человеческого сердца могут почерпнуть гораздо более сильные доказательства, чем из всех жоржзандовских романов, потому что ничто не действует на нас сильнее, чем грустный финал, являющийся результатом известного нерационального явления" (там же, стр. 72).

Высокую оценку "Фаусту" дает В. П. Буренин в своем критическом этюде "Литературная деятельность Тургенева" (СПб., 1884). По поэтическому характеру, лирической направленности Буренин объединяет "Фауста" и "Асю" Тургенева, называя их "беллетристическими шедеврами". Заметки его носят импрессионистский, субъективно-психологический характер, но не лишены верных наблюдений.

В том же субъективно-психологическом плане рассматривают "Фауста" А. И. Незеленов в своей книге "Тургенев в его произведениях" (СПб., 1885) и Д. Н. Овсянико-Куликовский в "Этюдах о творчестве И. С. Тургенева" (СПб., 1904).

Из более поздних откликов интересен отзыв П. А. Кропоткина, который в 1907 г., как в свое время Чернышевский, обратил внимание на несостоятельность героя повести. Рассматривая "Фауста" в ряду таких повестей Тургенева, как "Затишье", "Переписка", "Якоп Пасынков", "Ася", он заключает: "В них слышится почти отчаяние в образованном русском интеллигенте, который даже в любви оказывается неспособным проявить сильное чувство, которое снесло бы преграды, лежащие на его пути; даже при самых благоприятных обстоятельствах, он может принести любящей его женщине только печаль и отчаяние" (П. Кропоткин. Идеалы и действительность в русской литературе. СПб., 1907, стр. 102).

Первый перевод "Фауста" на французский язык был сделан И. Делаво в 1856 г. ("Revue des Deux Mondes", 1856, t. VI, Livraison 1er Decembre, pp. 581-615). По поводу этого перевода Тургенев писал В. П. Боткину 25 ноября/7 декабря 1856 г. из Парижа: "Делаво перекатал моего "Фауста" и тиснул его в декабрьской книжке "Revue des 2 Mondes" - издатель (де-Марс) приходил меня благодарить и уверял, что эта вещь имеет большой успех; а мне, ей-богу, все равно, нравлюсь ли я французам или нет, тем более, что М-те Виардо этот "Фауст" не' понравился" (Т, Письма, т. III, стр. 47). Ознакомившись с переводом, В. П. Боткин сообщал Тургеневу: "Прочел я по-французски твоего "Фауста", но он мне по-французски показался очень бледным - вся прелесть изложения пропала - словно скелет один остался" (Боткин и Тургенев, стр. 111-112). В 1858 г. перевод "Фауста" был опубликован в первом французском сборнике повестей и рассказов Тургенева, переведенных Кс. Мармье (1858, Scenes, I). С этого издания в 1862 г. Фр. Боденштедтом был сделан первый немецкий перевод ("Russische Revue", 1862, Bd I, Hf I, стр. 59-96), который очень понравился Тургеневу. 19/31 октября 1862 г. он писал Фр. Боденштедту: "Не могу прежде всего не поговорить с вами о переводе моей повести "Фауст", хотя это и немного эгоистично с моей стороны. Я только что прочел его и был буквально в восторге - это простонапросто совершенство. (Говорю, разумеется, о переводе, а не об оригинале.) Недостаточно знать до основания русский язык - надобно еще самому быть большим стилистом для того, чтобы создать нечто столь совершенно удавшееся" (с французского- Т, Письма, т. V, стр. 413). Этот перевод был им перепечатан дважды - в первом из двух вышедших томов задуманного Фр.