Феномен Рембо   ::   Андреев Леонид

Он создает совершенно самостоятельный поэтический портрет святоши, целую лаконическую сценку, в которой тип, социальное явление представлены наглядно и зримо.

Какими бы ни были литературные источники "Венеры Анадиомены", мифологическое обозначение героини служит лишь контрастной характеристике данного, вполне земного и конкретного явления. Можно предполагать, что, перемещаясь по всему спектру романтизма, Рембо увлекся Бодлером как фигурой истинно современной для тогдашнего умонастроения Рембо. "Цветы зла" (Les Fleurs du mal) вспоминаются при чтении "Венеры" Рембо. Безжалостность, откровенность, циничность создателя этого стихотворения поражают - и кажутся совершенно невозможными для 15-летнего мальчишки!

Литературщина? Нет, сколько бы ни зависел Рембо от "больной музы", воспетой Бодлером, от "падали", которая была поднята им до уровня поэтического сюжета, "Венера" Рембо, этот "цветок зла", поэтически приподнятое низменное, отвратительное ("отвратительно прекрасна"),- новый момент в развитии эстетики Рембо, очень важный момент. Дело, конечно, не в публичной женщине во всей непривлекательности ее натуралистически зафиксированных "красот". Дело в том что изживалось "литературное" представление о красоте - вместе с идеалами, оставшимися в прошлом. Рембо же оказывался лицом к лицу с реальностью. Он уже не мыслит метафорами, образами повешенных или даже тартюфов - он мыслит категориями натуралистически достоверной, откровенной очевидности "красот" сидящей в старой ванне, очень убогой, очень дешевой проститутки.

Рембо стал у границы неверия - жалкое, нелепое создание, означавшее Женщину, Красоту, Любовь, символизирует это состояние поэта. Это и было то состояние, в котором Рембо неудержимо устремился из Шарлевиля, воплощавшего для него общество, порядок, церковь, семью, все, что было отброшено, что вызывало безудержное отвращение. Рембо летом 1870 года, к осени, к поре его бегств, внезапно предстал поэтом-сатириком, поэтом, располагавшим большим арсеналом иронических, саркастических, гротескных красок. Появившаяся у него тогда фривольная тема отмечена атмосферой иронии, обволакивающей живые, жизненные сценки свиданий и ухаживаний ("Первое свидание", "Ответ Нины"). Позже Рембо оставался верен такой интерпретации темы любви-флирта в цикле очаровательных стихов, запечатлевших его осенние путешествия ("Сон на зиму", "В "Зеленом кабаре", "Плутовка").

Наконец, в поэзии Рембо появился Шарлевиль, без экивоков и метафор. К лету 1870 года, к самому кануну побегов из родного городка, относится создание стихотворения "На музыке". Вспоминается уже не Бодлер вспоминается Флобер, его "мир цвета плесени", мир фундаментальных, оплывших: людей-конторок", "шкафов". Сатирическую функцию выполняет даже стихотворный ритм: александрийский стих (только что использованный для прославления революции) своим эпическим, торжественным тоном вырисовывает чисто внешнюю, показную значительность пустых и незначительных буржуа. Тяжеловесные, перегруженные существительными строки ложатся как в деловой бумаге, нагромождаясь в картину вопиющего безобразия - безобразно обыденное, обыкновенное гуляние буржуа под военную музыку.

Шла война. 4 сентября, после военной катастрофы при Седане, Империя была заменена Республикой. Все это очень задевало Рембо и, судя по стихам, было тогда главным содержанием его внутренней жизни. В свое 16-летие он вступил стихами о войне. В сонете "Зло" в очень лаконичной и сдержанной стихотворной форме - образ целой общественной системы, которая увенчана Королем и Богом. Наполеона III Рембо запечатлел в язвительном портрете свергнутого тирана ("Ярость цезарей"), зловещие плоды его "двадцатилетней оргии" - в сонете "Спящий в ложбине", в портрете убитого солдата.