Физика (Рассказы)   ::   Солоух Сергей

Ты думаешь, только детям рассказывают волшебные истории? Нет. Бабушкам и дедушкам тоже.

- Но они же не верят. Ни в Железного дровосека, ни в Буратино.

- Вот поэтому им и рассказывают сказки друг про друга.

За спиной тишина. Ребенок задумался. Лева чувствует холодок. Вокруг своей собственной шеи. Циркуляцию воздуха, а не крови.

Угловой дом на вершине крутого склона смотрит на Васильева всеми своими черными окнами. Можно подумать, тоже осуждает. Заодно с парой, что телепают там. Все еще тащатся вверх по извозу. Все меньше делаются и меньше. Но совсем исчезнуть не торопятся. Не спешат.

Вообще остановились. Мальчишки помешали старушке. Точно! Какой-то там воспитательный момент. У чугуна и камня, возле "Реки-труженицы".

- А давай не на мне поедешь, а на санках, - предлагает Лева. Поднимает двумя руками дочь и ставит на снег.

Лизка садится на сиденье, как Емеля. К Искитимке передом, а к рулю задом. Лева бы охотно присоединился. Но кто-то должен бдить. Всегда. Смотреть в оба.

А на вершине, на изломе Притомской набережной, в воздухе палка. Старушка из Энергоснаба лютует. Мать эскулапа, убийцы Калерии Гавриловны. Кого-то и она хочет достать. Лично, сама. Бабанька в зеленом, луговом пальто.

Одного хорошо видно. Стоит у ограды в черной куртке. Ногу задрал, положил на железные перила. Прыгун, гимнаст. Брумель и Андрианов. В полной готовности. А второй мелькает. Красная куртка. То появится из-за плеч рукотворной русалки, то исчезнет. Что-то еще отламывают. Определенно. Два малолетних хулигана. Попались, акробаты.

Клюка трясется. Собака и человек - то в унисон, то в разнобой. Но слов не слышно. Зато видно. Старуха резко подалась вперед. Палка проткнула воздух. Бесенок в красной куртке спрыгнул с камня, слетел, сорвался - и по снегу, по крутому склону, снарядом, бомбочкой - к реке. Его товарищ в черном сигает следом. Через ограду перемахивает - и в том же направлении, но только колбасой.

Кто победил, не ясно.

- Я вас достану... негодяи! - уже доносятся отдельные слова. И подозрение оправдывается. Десять очков у хулиганов. Что-то там красное прилипло. Светится. Осталось на теле "Реки-труженицы". Еще пара шагов вверх, в гору - и Лева оборачивается.

- Лиза, смотри, твоя птичка-невеличка прислала Речке-Весне шапочку с небес. Как в этом... как в мультфильме...

Лизка бросает взгляд через плечо. Разворачивается всем телом, встает и все равно не верит своим глазам.

Правда, старая лыжная шапка. На ковано-сварном металле головы. Олени и стрижи. Узорчатая. Чудесная, с игольчатым помпоном. Шариком на ниточке.

- Ой, - говорит Лизка, - как у гномика! Только этих нет...

Она показывает руками.

- Да, - понимает Лева, - полей. Но их и не должно быть. Это же шапочка эльфов, а не гномов.

- Каких эльфов?

- Ну эльфов... сказочных, волшебных... которые воду в Искитимке зимой греют.

- Какое безобразие! Нет, вы видели? - Старуха ждет сочувствия, а может быть, и помощи.

- Простите, мы очень торопимся, - отвечает Лева. - Извините.

И мимо. Не останавливаясь. Под ветки рябин Притомской набережной.

- Молодой человек, имейте совесть! - доносится из-за спины, Остановитесь. Одна минута же. Снимите это безобразие. Мне не достать.

Под ногами бесконечная белая лента широкой дорожки. Справа черная невысокой ограды. Высоко и хорошо. Вся река видна и даже рыбаки за белым языком острова. Словно ветер раскидал мерзлую ягоду. И некому склевать. Счастье.

- Эта бабушка с палочкой, - говорит Лизка, когда замолкает вдали голос и лай глохнет, - она очень плохая. Очень.

Лева останавливается и оборачивается.

- Папа, - продолжает ребенок и встает на сиденье, - а давай посмотрим на реку. Может быть, мы увидим этих эльфов, которые шапку принесли. Или гномиков. Может быть, они еще не убежали обратно. К своим печкам.