Гарольд, последний король Англосаксонский :: Бульвер-Литтон Эдвард Джордж
Страница: 10 из 200 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕкогда мне выдали билет из врат небесных,напутствуя: -ну что ж,иди - живи... багаж мой был:следы от бывших крыльев, и свежий шрам посеянной души. и не было проклятий или гнева - к чему роптать на собственных детей... и мой исход,конечно,не был первым- за горьким опытом пожить среди людей... и Ты,спасибо,отпустил - но не оставил.... >> 28.08.10 - 20:45 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Гарольд, последний король Англосаксонский :: Бульвер-Литтон Эдвард Джордж
Если и предположить, что некоторые люди известного темперамента, обладающие особенно тонкими нервами и вместе с тем пылкой фантазией, могли, действительно, иметь сообщения со сверхъестественным миром, то древнюю магию никак нельзя сравнить с гнилым болотом, испускающим ядовитые испарения и закрытым для доступа света, но следует уподобить ее быстрому ручью, журчащему между зеленых берегов и отражающему в себе прелестную луну и мириады блестящих звезд.
Итак, Хильда и прекрасная внучка ее жили тихо и мирно, в полнейшей безопасности. Нужно еще добавить, что пламеннейшим желанием короля Эдуарда и девственной, подобно ему благочестивой, его супруги было посвятить Эдит Богу. Но по законам нельзя было принуждать ее к этому без согласия опекунши или ее собственного желания, а Эдит никогда не противоречила ни словом, ни мыслью своей бабушке, которая не хотела и слышать о ее вступлении в храм. ГЛАВА З Между тем как король Эдуард сообщал нормандскому герцогу все, что ему было известно и даже неизвестно о Хильде, лесная тропинка, по которой они ехали, завела их в такую чащу, как будто столица Англии была от них миль за сто. Еще и теперь можно видеть в окрестностях Норвуда остатки тех громадных лесов, в которых короли проводили время, гоняясь за медведями и вепрями. Народ проклинал нормандских монархов, подчинивших его таким строгим законам, которые запрещали ему охотиться в королевских лесах; но и в царствование англосаксов простолюдин не смел преступить эти законы под страхом смертной казни. Единственною земною страстью Эдуарда была охота, и редко проходил день, чтобы он не выезжал после литургии со своими соколами или легавыми в леса. Соколиную охоту он, впрочем, начинал только в октябре, но и в остальное время постоянно брал с собой молодого сокола, чтобы приучить его к охоте, или старого любимого ястреба. В то время как Вильгельм начал тяготиться бессвязным рассказом доброго короля, собаки вдруг залаяли, и из чащи вылетел внезапно бекас. – Святой Петр! – воскликнул король, пришпоривая коня и спуская с руки знаменитого перегринского сокола. Вильгельм не замедлил последовать его примеру, и вся кавалькада поскакала галопом вперед, любуясь на поднимавшуюся добычу и тихо кружившегося вокруг нее сокола. Король, увлекшись сценой, чуть не полетел с коня, когда последний внезапно остановился перед высокими воротами, проделанными в массивной стене, сложенной из булыжника. На воротах сидел апатично и неподвижно высокорослый сеорл, а за ним стояла группа поденщиков, опираясь на косы и молотильные цепы. Мрачно и злобно смотрели они на приближающуюся кавалькаду. Здоровые, свежие лица их и опрятная одежда говорили, что им живется недурно. Действительно, поденщики были в то время гораздо лучше обеспечены, чем теперь, в особенности если они работали на богатого англосаксонского тана. Стоявшие на воротах люди были прежде дворовыми Гарольда сына Годвина, изгнанника. – Отоприте ворота, добрые люди, отоприте скорее! – крикнул им Эдуард по-английски, причем в произношении его слышалось, что этот язык ему непривычен. Никто не двигался с места. – Не следует топтать хлеб, посеянный нами для нашего графа Гарольда, – проворчал сеорл сердито, поденщики одобрительно рассмеялись. Эдуард с несвойственным ему гневом привстал в стременах и поднял руку на упрямого сеорла; в это время приблизилась его свита и торопливо обнажила мечи. Король выразительным жестом заставил своих воинов успокоиться и ответил саксонцу: – Наглец!... Я бы наказал тебя, если б мог! – В этом восклицании было много и смешного, и трогательного. Нормандцы отвернулись, чтобы скрыть улыбку, а саксонец оторопел. Он теперь узнал великого короля, который был не в состоянии причинить кому-либо зло, как бы ни вызывали его гнев. Сеорл соскочил проворно с ворот и отпер их, почтительно склонившись перед своим монархом. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|