Герой-чудотворец   ::   Пристли Джон Бойнтон

— Здравствуйте, профессор.

— Здравствуйте, товарищ Кибворс. Как сегодня самочувствие?

— Ничего. Вот зашел промочить горло.

— Сейчас промочите. Знакомьтесь, мистер Чарли Хэббл, житель Аттертона, товарищ Кибворс. Имейте в виду, он революционер, коммунист. Получает громадные деньги из России. Если он рядом с тобой, будь начеку. Его ищет Си-Ай-Ди [6] . Кроме всего прочего, он пьет джин.

— Что ж, сейчас он его получит, — гостеприимно предложил Чарли, хотя, мысленно прикинув стоимость виски и джина в добавление к его скромному бочковому, нашел, что выпивка влетит в копеечку.

— Не беспокойтесь, о товарище позабочусь я, — сказал Отли. — Нельзя, чтобы его угощали честные граждане. Будете на плохом счету в городе.

— Здешний? — спросил Кибворс.

Чарли объяснил, что переехал в Аттертон вместе с АКП.

— Делаете из угля бензин?

— Да, и бензин. Нечто наподобие его. Называется каолин.

Мистер Отли кивнул.

— Низкая карбонизация под воздействием кислот, так?

— Вот-вот. Похоже на то.

— Я кое-что слышал об этом, — заметил Кибворс. — Вы там делаете и не такие вещи. Приятная продукция, а?

— Очень даже, — согласился Чарли. — Куда простому горючему до нее. Надо быть здорово осторожным.

— Вот-вот, — мистер Отли помахал рукой. — И стоит она очень дорого. Нет? Спорю на пять шиллингов.

— Пожалуй, — ответил осторожно Чарли. — Мы занимаемся этим недавно. Можно сказать, делаем только опыты. Как я слышал, расходы понижаются. Вообще-то я об этом знаю мало. Я работал в угольной фирме в Бендворсе, потом ее купила АКП, и я получил работу здесь.

— А всё-таки, чем ты здесь занимаешься, приятель? — сурово спросил Кибворс.

— Пью пиво. — Чарли посмотрел ему в глаза. Чарли был спокойным парнем, но разговаривать с ним таким тоном не следовало.

— Другими словами, товарищ занимается своими делами, — засмеялся мистер Отли.

— Если он рабочий, — прямо сказал Кибворс, — тогда его дела — мои дела, нравится ему это или нет. Если же он считает, что я его обидел, пусть считает так. Слишком долго каждый занимался своими собственными делами, поэтому теперь мы и дошли до того, что никому ни до чего нет никакого дела.

— Ладно, — Чарли понимающе кивнул, поняв, что Кибворс не хотел никого ни оскорбить, ни обидеть. — Никакого секрета нет. Эту неделю я в ночной смене, поэтому сейчас здесь. Больше нечего делать.

— Хорошенькое место, хорошенькая жизнь! — выдохнул мистер Отли из своих объемистых и багровых щек.

— Не так уж плохо! — Чарли не нуждался в том, чтобы его жалели или сочувствовали ему эти незнакомые люди.

— А что вы делаете, профессор, чтобы изменить эту жизнь? — усмехнулся Кибворс.

— На этот вопрос я вам ответил вчера, приятель. Запомните раз и навсегда, хотя об этом и не писал Карл Маркс, я делаю больше, чем вы, чтобы улучшить и изменить жизнь. Я трачу свой мозг, создавая вещи, которые облегчают труд и экономят время.

— И тем самым оставляют без работы еще больше людей, — быстро возразил ему Кибворс.

— Я думаю иначе. Во всем виновата система.

— Конечно, система. Вот поэтому мы и хотим ее изменить. — Голос Кибворса звучал приподнято. Он вытянул перед собой большую узловатую руку. — Так вот, профессор, рано или поздно, но вы пойдете с нами и будете работать на диктатуру пролетариата.

— К черту пролетариат, — добродушно зарычал мистер Отли. — На кой леший нужна ему власть? Мне только жалко его, потому что пролетариат живет в темноте. Дайте ему образование, дайте ему власть, и я ему буду так же нужен, как нынешним ослам из правительства. А собственно говоря, кто это — пролетариат?

— Вы, я, он.

— Нет, не мы. Всё это — чистая теория, книжное название, но, черт побери, не действительная жизнь. Поэтому для меня это пустой звук.