Гимназисты (Семейная хроника - 2) :: Гарин-Михайловский Николай Георгиевич
Страница: 7 из 28 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕОСЕНЬ 21.08.10 - 11:34 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Гимназисты (Семейная хроника - 2) :: Гарин-Михайловский Николай Георгиевич
Начиналось чтение: и в то время как все слушали с напряженным вниманием, Дарсье напрасно изнемогал в непосильной борьбе: что-то лезло на глаза, закрывало их, и Дарсье кончал тем, что сладко засыпал коротким чутким сном. Очень чутким. Чуть остановятся, уж Дарсье знал, в чем дело, и, еще не проснувшись, лениво повторял последнюю фразу. А Рыльский делал жест и продолжал читать. - А кто слишком склонен к Яни, того больно бьют по пяткам... Дарсье, повтори. Дарсье вскакивал и быстро повторял, и от сумасшедшего хохота дрожали стекла, потому что Яни - и бог земли, и в то же время фамилия красавицы гимназистки, к которой неравнодушно французское сердце Дарсье: вся фраза выдумана Рыльским без всякой связи с предыдущим и последующим чтением, специально для Дарсье. - Ну, так хоть это запомни хорошенько... - наставительно говорил Рыльский. И снова шло чтение, а затем споры, рассуждения. Подымались разные вопросы, решались. Это решающее значение обыкновенно принадлежало Корневу и Рыльскому. Иногда выдвигался Долба - здоровый ученик из крестьян, в прыщах, с красным лицом, с прямыми черными волосами и широким большим лбом. - Лбина-то у тебя здоровенная... - говорил Корнев, внимательно всматриваясь в Долбу. - Бык, - отвечал Долба, и, расставя ноги, смеялся мелким деланным смехом. Только глазам было не до смеха, и они внимательно, пытливо всматривались в собеседника. Корнев грызнет, бывало, ноготь, подумает и проговорит: - На Бокля похож. Долба вспыхнет, смеряет четвертью свой лоб, скажет "ну" и опять рассмеется. - Способная бестия... - заметит опять Корнев не то раздумчиво, не то с какою-то завистью. - Дурак я, - ответит Долба, потом заглянет в глаза Корневу и, пригнувшись, рассмеется своим мелким смехом. - Да что ты все смеешься? - Дурак, - ответит уклончиво Долба. - Глаза хитрые... - Мужицкие глаза. - Положительно загадочная натура, - высказывал свое мнение Корнев в отсутствие Долбы и задумывался. - Рисуется немного... но талантливый, подлец, - соглашался Рыльский. Многочисленная партия Карташева была полной противоположностью партии Корнева. Всё это были люди, которые ничего не читали, ничем не интересовались, ни о чем не помышляли, кроме ближайших интересов дня. Они ходили в гимназию, лениво учили уроки и в свободное от занятий время скучали и томились. Корнев с компанией язвили их, вышучивали, донимали и осмеивали все то, что в их глазах казалось неприкосновенным. Карташев был представителем своей партии. Случилось это как-то само собой: Карташев усердно отстаивал тех, кто попадал на острые зубы противной партии; он обладал даром слова, находчивостью в спорах: он, наконец, был добр и не мог выносить бессердечия партии Корнева ко всем тем, кто или стоял ниже их в умственном отношении, или не разделял их взглядов. Начнет, бывало, Корнев без церемонии ругать кого-нибудь, а Карташев чувствует такое унижение, как будто его самого ругают. Выругается Корнев и примется за чтенье. - Я не понимаю этого удовольствия, - заговорит Карташев скрепя сердце, - говорить человеку в глаза "идиот". - А я не понимаю удовольствия с идиотами компанию водить, - ответит небрежно Корнев и примется за свои ногти, продолжая читать. - Если б даже и идиот он был, что ж, он поумнеет оттого, что его назовут идиотом? Корнев молчит, погрузившись в чтение. - Если не поумнеет, то отстанет, - бросит за него Рыльский. - Или в морду даст? - пустит со своего места Семенов. - Испугал! - А вот назови меня... Рыльский весело смеялся. - Ну, а если два человека назовут тебя идиотом. Тоже в морду дашь? - Дам, конечно. - Ну, а три?.. - Хоть десять. Корнев отрывается от чтения и говорит мягким, ласковым голосом: - Если бы ты встретил неприятеля, мой друг, ты что бы сделал? - Он делает свирепое лицо. - Приколол бы, ваше превосходительство. - А если ты десять неприятелей встретил? - Приколол бы! - Мой друг, разве ты можешь десять человек приколоть? Подумай хорошенько. - Так точно, не могу. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|