Голодная дорога   ::   Okri Ben

Кружась в водовороте призраков, я стал продвигаться обратно к большой дороге. Затем внезапно из темноты возникли несколько женщин, пахнущих горькими травами. Они набросились на меня и, схватив, потащили в эту рассвирепевшую ночь.



Глава 3



Женщины шли по улицам. У одной в руках был черный мешок, другая носила очки, третья была в ботинках. Никто не дотрагивался до женщин и, казалось, даже не замечал их. Они шли среди всеобщего смятения, словно тени или посланницы иной реальности. Я не произносил ни звука.

Только когда они остановились у перекрестка и положили белые яйца на землю, я заметил, что все они одеты в белые балахоны. Их лица были закрыты, и они смотрели в дырочки, через которые едва были видны глаза. Сделав подношения на перекрестке, они устремились дальше по улицам, мимо разрушенных домов – в лес. Они шли в кромешной тьме, тишине и тумане, в иную реальность, где гигантский Маскарад скакал на белой лошади. Лошадь скалила зубы, и глаза ее блестели как алмазы. В воздухе раздался пронзительный крик. Когда Маскарад и белая лошадь исчезли, я заметил, что лес кишит неземными тварями. Это было похоже на переполненный рынок. У многих из этих существ в глазах светились красные огоньки, легкие струйки шафранного дыма выходили из ушей, мягкий зеленый огонь горел у них на головах. Одни были высокие, другие низкие; одни были широкие, другие тонкие. Они двигались медленно, но их было такое множество, что они проникали друг в друга. Женщины шли сквозь них без тени страха.

Мы прошли мимо отрядов мужчин, которые тащили домой свои пожитки. Мы встретили женщину, сидевшую у подножия дерева, и кровь стекала у нее с головы. Женщины взяли ее с собой. Она кричала в муках. Наконец, мы остановились у устья реки, где нас ждало привязанное каноэ. Прежде чем я смог что-то сделать, женщины связали меня, втащили в каноэ и отчалили к острову, находившемуся неподалеку от устья. Они гребли в полном равнодушии, как я ни пытался протестовать. Когда я стал раскачивать каноэ, они прижали меня суровыми ногами и накрыли просторными тогами.

По прибытии на остров женщина в очках подняла меня из каноэ и отвела в хижину. На самом деле это была баня. Она меня вымыла, вытерла грубым полотенцем и натерла маслами. Она повела меня в молельню и положила на мат. Я пытался не спать той ночью и в то же время не двигаться, и в темноте мне казалось, что все статуи оживают. Я чувствовал как эти образы дышат, следят за каждым моим движением, слушают мои мысли.

Утром я оказался в пустой комнате. Я встал, но прежде, чем я подошел к двери, в комнату вошли женщины. Глаза их источали могущество. Они молчали и смотрели на меня умоляюще, словно в моей власти было спасти их жизни.

С заботливостью, удивившей меня, они отвели меня в красивый дом и разложили передо мной отборные кушанья. Они собрались вокруг и наблюдали как я ем. Когда я закончил, они одели меня в белейшее одеяние из такой мягкой ткани, что мне показалось, будто меня закутали в облако. Они прикоснулись ко мне с нежностью и покинули комнату. Я вышел из дома и бродил по острову в белом волшебстве.

Ветер веял весточками по морю. Нежный белый песочек таинственно шуршал. Я вышел за молельню и стал смотреть на волны. На обратном пути я увидел богиню острова. Это была статуя с прекрасным лицом и глазами из мрамора, блестевшими на солнце. Вокруг ее ног лежали металлические гонги, орехи кола, кусочки каолина, перья орлов и павлинов, кости животных и кости слишком крупные, чтобы принадлежать животным. Образуя полный круг, вокруг на черных блюдцах лежали белые яйца. Диковинная могучая беременность богини предстояла открытому морю.

Ночью глаза богини засветились как лунные камни.