Горькие слезы   ::   Злобин Анатолий

- Разве Маргеляны не придут к нам? Обед давно готов...

- Маргеляна неожиданно вызвали на совещание к Вязову, - сказал папа. Торжественный прием откладывается. Посвятим сегодняшний вечер проблемам воспитания.

Папа и мама ругали Наташу, и аппетит у них не портился. Они съели грибной суп, картофель с мясом, компот, и папа попросил еще мяса и еще компота. Мама пошла в дом и вернулась на террасу в старой кофте, накинутой поверх платья.

- Уже свежо по вечерам, - сказала мама. - Скоро дожди начнутся...

- Что же ты молчишь? - сказал папа, доставая папиросы. - Как ты предполагаешь жить в будущем? Опять двойки?

- Я не знаю, - ответила со слезами Наташа: она в самом деле не знала, что будет с ней в будущем.

- Уж не считаешь ли ты, что об этом должны знать мы, - сказал папа, выпуская вверх, к лампочке, кольца дыма.

- Кто же должен знать, как не ты, - сказала мама, собирая тарелки на столе.

- Я не знаю, не знаю.

- Не будь такой упрямой, - сказала мама. - Ты же всегда была круглой отличницей. Как тебе не стыдно. Ты совсем испортилась.

- Напрасно ты вспоминаешь о прошлых заслугах, - сказал папа. - Они ничего не значат.

- Я занимаюсь, - сказала Наташа. - И вчера я тоже занималась. И сегодня утром тоже.

- Значит, ты мало занималась, - сказал папа. - Значит, надо заниматься больше. Усердней. Для меня вопрос ясен.

- Им столько задают, - сказала мама. Она уже собрала все тарелки, но не уходила и с укором смотрела, как папа курит. - Очень много заданий. Дети вынуждены просиживать за уроками все свободное время.

- Напрасно, Нина, ты потакаешь бездельникам.

- Коленька, об этом даже в газетах писали. Разве ты не читал? - Мама была удивлена.

Папа посмотрел на Наташу и строго сказал:

- Наташа, ты пообедала? Выходи из-за стола.

- Я пойду погуляю, - сказала Наташа. - Пойду к сливам.

- Ты никуда не пойдешь сегодня.

- Тогда я посижу еще за столом. Можно?

- Наташа, я сказал, выйди из-за стола.

- Иди к себе, Наташа, - сказала мама. - Иди спать, уже темнеет.

- Встань сейчас же из-за стола и отправляйся в свою комнату, раздельно повторил папа. - Мы сообщим тебе наше решение. И запомни раз и навсегда: детям не полагается слушать разговоры старших.

Наташа закрыла лицо руками и выбежала с террасы. Она упала головой на подушку и дала волю слезам. Она была самым одиноким человеком на свете: сначала ее не поняла учительница, потом не поняли папа и мама; ее оставили без компота, не пустили гулять. Никто не понимает ее - и горькие слезы неудержимо бежали из глаз.

Подушка скоро стала совсем мокрой. Лежать на мокрой подушке было неудобно и сыро, но у Наташи совсем не было сил шевельнуться, и она лежала и плакала. Один раз она затаила дыхание - ей показалось, что кто-то подошел к двери и стоит за ней. Наташа приподняла голову и прислушалась: ей очень хотелось, чтобы мама или папа пришли к ней. Но дверь не открывалась, никто не входил в комнату.

- Это антипедагогично, - сказал папа на террасе. - При ребенке начинать такой разговор.

- Об этом даже в газетах писали, - сказала мама.

- Тем более ребенок не должен знать, - ответил папа. - Как же мы будем воспитывать его, говорить ему, что надо заниматься, если газеты пишут обратное.

- Взрослые иногда тоже говорят обратное, - сказала мама, и в голосе ее послышалась обида.

- Не понимаю тебя, Нина.

- Мне казалось, что ты мог позвонить и предупредить заранее, что Маргеляны сегодня не придут к нам.

- Что переменилось бы от этого? - спросил папа.

- Разумеется, тебе все равно. А я не торчала бы весь день на кухне.

- Ах, Нина. Опять ты за старое. Тебе ужасно не идет, когда ты сердишься. Поговорим лучше о другом.

Мама ничего не ответила, на террасе заиграла музыка: наверное, папа включил радио. Наташа была совсем одна. Никому не было дела до ее горя.