Гостиница Мухтар   ::   Коростелкин Юрий

---------------------------------------------

Коростелкин Юрий

Гостиница 'Мухтар'



Юрий Коростелкин

Гостиница  "Мухтар"

Глава 1

Трупиканка

Зарплата. Хождение по церкви и моргам. Трупаниада. Что он за истины такие

знает, какие я не знаю?

Наконец-то мы получили деньги в школе "Экстернов", где работала наша фирма. Не куриные яйца и женские туфли, как в прошлый раз, и не простыни с обогревателями, как в позапрошлый.

Вот они - живые деньги, и они топорщатся в твоем кармане. И можно прямо сейчас заглянуть в магазин, как бывало в достославные времена. И купить, допустим, вина.

Я покупаю бутылку поддельного "Киндзмараули", Миша - "Пепси". Хреново конечно, когда твой лучший друг не пьет. Но еще хреновее, когда пьет, но об этом потом.

Так заходим мы в один из дворов, что попались нам по пути, и пристраиваемся на детские качели в маленьком полисадничке. Откупориваем наши бутылки. Я - вина, Миша - "Пепси". И тут Миша вспоминает, что где-то поблизости есть медвытрезвитель, в котором он "отдыхал" когда-то.

- Вон за тем углом их апартаменты, - показывает он на угол Каслинской и Калинина.- А забрали меня выходящим из бани, распаренного и тепленького.

- Посматривай по сторонам, - говорю я Шушарину. И прикладываюсь к горлышку.

- Треть бутылки!- восхищенно комментирует Шушарин, попивая "Пепси".

Тут только я вспоминаю, что хотел в туалет еще в школе. Отдаю бутылку Мише и захожу за будку, на которой написано: "Высокое напряжение".

"У меня у самого высокое напряжение", - думаю я и принимаюсь обливать стену будки, пока не чувствую, что за мной кто-то наблюдает. Поворачиваю голову и вижу буквально в пяти шагах от себя старуху. Она посверкивает глазами поверх своих очечков на резиночках, молча выказывая, таким образом, свое презрение.

- Юный друг милиции. Не очень юный, - говорю я.

Старуха не реагирует на мою провокацию и своим молчаливым присутствием выжимает меня со своей территории.

- Пошли отсюда, - говорю я Шушарину, когда возвращаюсь к качелям, - а то пойдет "капнет" в ментовку.

- Не капнет, - отвечает Миша и начинает с вызовом смотреть на старуху, гипнотизируя ее.

- Боятся нынешние старухи молодых. Правда, бабка? - громко, чтобы она слышала, говорит он.

И бабка, сверкнув еще пару раз глазками, решает убраться от греха подальше ближе к своему подъезду. Там она занимает выжидательную позицию, устроившись на лавке. А Мишка, подняв бутылку с "Пепси", жестами предлагает выпить бабке, дразня ее.

- Все, хватит, Шушарин. Пойдем отсюда, - говорю я ему.- Выросли мы из этих штанишек... старушек.

Беру за рукав Мишку, и мы покидаем наши качели.

Через какое-то время, когда мы пересекаем дорогу и выходим на другую улицу, Шушарин говорит:

- А помнишь, такая ситуация уже была. Только давно это было. Мы вот так же с тобой отливали в одном из двориков. Дело еще около церкви было. Помнишь?

- Не помню, - отвечаю.

- Мимо проходила старуха, только тогда они посмелее были, - продолжает он, - и, включив свой "матюгальник", обругала нас.

Ты спокойно заканчиваешь с этим делом. Поворачиваешься. Отряхиваешь последнюю капельку прямо у ней на глазах и подчеркнуто не спеша начинаешь упаковывать свое хозяйство в ширинку. Затем делаешь вид, будто вытираешь "обоссанные" руки об одежду. И подаешь бабушке руку, будто бы для приветствия. Бабушка как сиганет от тебя, а ты ей вдогонку кричишь:

- Я Родион Раскольников, бабка! Разрешите представиться!

У Шушарина потрясающая память - память художника. Он может забыть, что ему нужно сделать на работе сегодня, но помнит все до мельчайших подробностей что его впечатлило когда-то. Меня раздражали иногда слишком частые его экскурсы в прошлое, хотя какая-то частица неординарности была в этом. Но сегодня его рассказ поднял во мне ностальгическую волну.