Свидетельство Лабрюэра   ::   Словин Леонид

Было слышно, как постукивает эскалатор, нескончаемо перегоняющий по кругу все те же складывающиеся гармошкой ступени.

Тулянинова пригладила ворсинки на воротнике.

- Что у него вообще было при себе? - спросил Денисов.

- У Павла? Что вы имеете в виду?

- Ценности, например. - Следовало осторожно, не вызывая малейших подозрений, расспросить обо всем, что касалось пропавшего Иванова. Деньги...

- Совсем без денег. Только ключи от машины, ножик.

- У вас машина?

- "Жигули" последнего выпуска.

- Конечно же, ваш муж мог где-то застрять... - Денисов решил до последней минуты не делиться своими опасениями. - В гостях, например. Не отпустили или что-то помешало...

- Вы не знаете Павла! - Тулянинова переставила чемоданчик, теперь Денисов мог занять место рядом.

- Спасибо.

- С Павлом что-то случилось! Без меня он никуда бы не ушел. Туляниновой было жарко, она расстегнула пальто, под ним оказалась темная, с глухим воротом кофточка, желтый кулон.

- Сильное чувство? - спросил Денисов.

Она покраснела.

- Труднее всего исцелить ту любовь, которая вспыхнула с первого взгляда! Это сказал Жан де Лабрюйер, - фамилия далась Люде с запинкой, французский писатель конца семнадцатого века.

- Не читал, - сказал Денисов.

- Я тоже. Все Павел!

- Начитан?

- Работник Министерства иностранных дел! Поэтому я и не хотела, чтоб через милицию, а потом по радио...

- Сколько уже, как вы вместе?

- Неделя.

- Поздравляю, - Денисов неловко поклонился.

- Это мое такое счастье... - Она покраснела. - Говорю вам как постороннему, с которым больше не встретишься. Этот приезд, Москва, этот прекрасный вокзал, жизнь с начала - все Павел!

- Куда вы сразу пошли?

- С поезда? В камеру хранения, сдали вещи, потом в город. Павел смеялся: "Домой поведешь ты!" А я и Москвы ни разу еще не видела... Такой теплый день сегодня! Заметили! И солнце. У метро торговали мимозами...

Денисов взглянул на букет.

- Круглая полная женщина? - Он знал всех вокзальных цветочниц. Седая... - Он видел ее у поезда.

- Павел сказал: "Цветы для новобрачной, мадам!"

- И она пожелала вам долгих безоблачных лет...

- Такая чуткая! Потом я вела Павла какими-то улицами.

- К центру?

- Разве я знаю?! Павел шел радостный, светлый...

"Восемьдесят четвертое отделение, - подумал Денисов, - даст ориентировку, когда поступят подробности из института Склифосовского. То есть примерно через полчаса..."

У него еще оставалось время.

- М о л о д о й с е м ь е... - начала Тулянинова.

Это был идефикс не одной только Туляниновой, - с чего и как должно начинать молодоженам.

- ...Не следовало бы в самом начале проходить такое испытание! Неокрепшая семья слишком слаба для него!..

"Как все они тонко чувствуют это..."

Из крошечного манипулятора под курткой Денисова неслись обрывки ориентировки, указания постам, позывные: преступника в бархатном коричневом костюме теперь уже искал весь железнодорожный узел.

- Свадьба, по-видимому, будет в Москве? - поинтересовался Денисов.

- В "Праге".

- Вы и ресторан знаете?

- Двадцать восьмого, в четырнадцать... Павел уже заказал банкетный зал и музыку. Вообще-то он звонил из Красного Лимана не в ресторан, сослуживцу. А тот заказал.

- Понимаю.

- Развил бурную деятельность... - Впервые с начала их знакомства Люда улыбнулась. - Последний холостяк на курсе. Чуть ли не весь выпуск собирает... Конечно, без тех, кто в данный момент за рубежом.

- Ему дали отпуск?

- С сегодняшнего дня должны были дать, по возвращении из командировки. В отделе Павел общий любимец...

Она о чем-то вспомнила, лицо ее потускнело.

- Вы не все рассказываете, - Денисов внимательно наблюдал за ней. Растерялись с мужем, так бывает. Встретитесь. Что еще вас томит? Ведь не только это?!

Тулянинова совсем сникла.

Высоко, под рифлеными сводами крыши, висели мощные светильники, однако внизу было неярко, скорее пасмурно.