Гражданин Уклейкин :: Шмелев Иван Сергеевич
Страница: 6 из 42 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЕсть легенда о людях отдавших себя 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
— Молчи уж!
— Ничего не видамши, сколько годов прожимши… ни куска съесть, ни… — Трави… трави!.. — Городовиха-то вон… шелковый платок намедни принес ей… А от тебя, лысого беса, не… — А вот украду скоро. У, чертова баба! Грызи, грызи… — Водки бы поменьше лопал! — Поменьше бы путалась… Уж молчи, все знаю… все твои потрохи знаю. — Што знаешь-то, што? — Сресаля, вот что! — Пьяница! — С тебя и пить-то зачал! — С себя зачал!.. Серию тебе принесла. — С Мишкой. Когда-то эта обида горела и жгла. Теперь только чадила. — На бульваре тебе место… путаная. — Все лучше, ничем шкилет такой. Разве ты му-уж? — У-у-у!.. Он сжимал резак, стискивал зубы и скрипел. В эти минуты ему страстно хотелось пырнуть ее в толстый живот и вертеть, вертеть там. И стало бы легче. Но что-то сдерживало. Быть может, сознание, что Матрена не боится его, что она сильнее его, а он слабый, совсем никудышный человек. И подымалась злоба на все. И ведь все понимают о нем так, как Матрена. Подрастет Мишка и будет говорить так же, как и Матрена. И некуда уйти, и ничего изменить нельзя. И опять соблазнительная, мучающая мысль приходила, и позывающе вздрагивали руки. Вот взять резак, подкрасться ночью к Матрене и полоснуть ее по белой шее… И все переменится. И уже трудно было усидеть на липке, охватывала зудящая дрожь, и нужно было уйти, скорее уйти, погасить страшный позыв, не дающий покоя, бежать, кричать и жаловаться. Бежать на народ. Да была ли когда белая черемуха? Когда-то он видел сон. И не снится больше. Маленькую комнатку за переборкой сдавали внаймы, но жильцы не уживались, платили плохо, да и неподходящие вовсе были жильцы. Дольше всех жил слесарь с железной дороги, гармонист, угощавший хозяина водкой, а Матрену орешками. Когда в уснувшей затхлой квартирке бродили пьяные тени, тощая фигура хрипела под лоскутным одеялом — совсем неосторожно скрипела дверь в комнатку за переборкой и голые ноги сочно шлепали по полу. Но через год слесарь стал приводить молоденькую прачку и после крупного разговора увез свою гармонью и сундучишко на извозчике. А на смену ему явился наборщик Синица. IV Недели через две после появления нового жильца Уклейкин сказал Матрене: — Ты не тово… не скандаль уж… Человек хороший, прямо образованный человек… Даже в белье ходит. — Да уж не в тебя… Тридцать целковых получает. Разве от безобразия твоего съедет… Вежливый человек. — Ве-жливый… Прямо — душевный. А через месяц Уклейкин уже сиживал в комнатке жильца, с упоением и верой слушал новые слова и чуял в них смутный отклик тому сумбурному, что бродило и путалось в нем, — недовольству жизнью и безотчетной тоске. Хотелось схватить и понять все, что говорил Синица, и казалось Уклейкину, что он уже схватил и скоро поймет. И что было особенно приятно, так это — новые, никогда раньше не слыханные слова. Эта новизна слов делала речи Синицы важными, заслуживающими доверия и обещающими. От них шла на душу заигрывающая бодрость. Возвращаясь домой навеселе, Уклейкин с особенной силой разговаривал с фонарями: — Проникнем! Ка-пи-та-ли-сты!! Про-хвосты!.. Объединим!.. Обретем свое право, черт бы вас побрал!.. В бор-рьбе!.. Он подымал кулак и грозил. Плутни и подлости, мелкие утеснения, обсчитывания, надбавки в лавочках и прижимки — все стиралось и умолкало перед тем, что смутно стояло в душе. Доживаются последние дни всего этого. Близится что-то грозное. Так обещал Синица, человек образованный. И Матрена отходила на дальний план, потому что тогда все переменится. — Фасону-то не напущай… па-вли-на! — останавливал городовой. — Сволоку вот… — Небось его-то не сволокешь!.. — тыкал Уклейкин в каменный дом. — Все-то вы предались!.. Стесняясь жильца, Матрена ругалась сдержанно, когда Уклейкин вваливался домой. Выглядывал Синица и ухмылялся. — Паша!.. друг ситный!.. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|