Святой вор   ::   Питерс Эллис

Именно в это время в воротах появился Алан Хербард. Он спешился и с любопытством и некоторой опаской направился к Хью Берингару, находившемуся в столь пышной компании.

— Мы взяли его, милорд. Я поехал вперед, чтобы доложить вам. Его везут следом. В чем его обвиняют? У нас не было времени заниматься выяснением обстоятельств.

— Его обвиняют в убийстве, — сказал Хью. — Отвезите его в крепость и посадите под замок. Я приеду, как только смогу. Быстро вы управились. Недалеко он ушел. Как же было дело?

— Мы гнались за ним около мили по Долгому лесу, но в конце концов догнали, и он свернул с дороги, пытаясь скрыться в густом лесу. Думаю, мы его стали нагонять, конь начал артачиться, потому что мы слышали проклятия, а потом конь отчаянно заржал и, наверное, попятился. Видимо, злодей стал подкалывать его кинжалом…

Лишившийся коня сквайр подошел поближе, дабы услышать получше, что сталось с его любимцем.

— Конрадин не потерпит такого! — возмущенно воскликнул он.

— О происходящем мы могли судить лишь на слух. Наверное, конь попятился, и всадника сбросило низким суком, потому что, когда его взяли, он лежал под деревом, полуоглушенный. Он хромает, но нога не сломана. Он еще не очухался, так что не больно-то сопротивлялся.

— Возможно, все еще впереди, — предупредил Хью.

— Уилл не мальчик, он свое дело знает. Но вот конь… — извиняющимся голосом произнес Алан. — Мы его не поймали. Он ускакал еще до того, как мы оказались на месте, и сколько мы ни искали, имея уже злодея на руках, не нашли поблизости и даже не слышали его ржания где-нибудь вдалеке. Без всадника он, наверное, убежал далеко, прежде чем у него прошел испуг и он успокоился.

— И моя упряжь пропала вместе с ним, — горько заметил незадачливый хозяин коня, но в следующее мгновение рассмеялся. — Милорд, придется вам выдавать мне новую, если конь пропал безвозвратно.

— Завтра мы хорошенько поищем, — пообещал Алан. — Мы обязательно его найдем. Но сперва я должен проследить за тем, чтобы убийцу доставили в тюрьму.

Он учтиво поклонился аббату и графу, снова вскочил на коня и выехал за ворота. Оставшиеся переговаривались, словно люди, которые только что очнулись от сна и все еще не вполне уверены, что перед их глазами — сон или реальность.

— Вот и благополучный конец, — промолвил Роберт Боссу. — Если только это конец! — Он перевел на аббата свой тяжелый раздумчивый взгляд. — Кажется, нам снова придется прощаться, но на этот раз и в самом деле пора уезжать. Надеюсь, мы еще встретимся с вами при более счастливых обстоятельствах, а теперь, полагаю, вы с радостью проводите нас за ворота и выкинете из головы все волнения и тревоги, которые мы принесли с собой. Без нас в вашем доме будет куда спокойнее. — Взявшись за повод своего коня, граф сказал Кадфаэлю: — Не попросишь ли ты девушку присоединиться к нам? Надеюсь, она уже успокоилась. Нам пора отправляться в путь.

Кадфаэль отсутствовал совсем недолго и вскоре вышел из южной двери церкви, однако вышел он один.

— Ее нет, — сказал брат Кадфаэль ровным голосом, лицо его оставалось совершенно бесстрастным. — В церкви никого нет, кроме Синрика, причетчика отца Бонифация. Он подщипывает свечи на приходском алтаре и в последние полчаса не видел, чтобы кто-нибудь входил или выходил.

Впоследствии Кадфаэль не раз спрашивал себя, не этого ли ожидал Роберт Боссу? Граф был человек исключительно проницательный и ценил это качество в других, он видел людей насквозь, даже после краткого знакомства. И уж в любом случае он мог отличить овцу от волка. И все же девушку он знал явно недостаточно. Разумеется, доберись она до его дома в Лестере да поживи там несколько недель, граф наверняка узнал бы ее лучше и оценил ее немалые возможности, причем не только в музыке.