Свои грабли бьют не больно   ::   Серегин Михаил

Но хозяин!!! Мне до него еще расти и расти! Ни один квадратный сантиметр земли не пропадает зря! И ведь все по науке: и парники, и рассада у него какая-то невиданная, и семена он откуда-то выписывает! А уж работает он не абы как, а исключительно по лунному календарю садовода! Ну как тут не позавидовать, пусть и белой завистью? Только он еще и кур держит, и это, по-моему, уже перебор, потому что нас каждое утро ни свет ни заря будит крик его петуха, и до того пронзительный, что и покойника поднимет. Но главное, что нас с Сашей раздражает в этом соседстве, так это собака Куркуля Тереза. И как ему в голову пришло дать ей такую кличку? Ладно бы пил, тогда это хоть как-то объяснить можно было бы, так ведь нет! Не иначе как он эту кличку в порыве романтических чувств придумал или воспоминания о молодости одолели и решил отомстить некогда отвергнувшей его девушке таким «зверским» способом. Сначала это был милый пушистый комочек с толстыми лапками и большой лобастой головой, но он как-то очень быстро вырос и превратился благодаря своему сволочному характеру и злобности из Терезы в настоящую Заразу, как мы ее потихоньку от Куркуля и звали. Эта дрянь постоянно оглашала окрестности своим оглушительным лаем зачастую просто от нечего делать, потому что никаких видимых врагов поблизости видно не было.

– Главное, чтоб не в соседа справа! – поежившись, ответила я.

– Не получится, пол не тот! – заметил Александр.

Наш сосед справа, Сергей Сергеевич Богданов, был личностью до того мерзкой, что мы единодушно прозвали его Жлобом, да он таким и был: наглый, вульгарный и, очевидно, туповатый, но вот житейской хватки в нем было хоть отбавляй, и он владел гостиницей для домашних животных – очень прибыльное дело по нашим временам. Купил он эту зимнюю дачу, стоявшую на краю кооператива, относительно недавно, но умудрился тут же прирезать к своим шести соткам еще где-то двадцать пять, отхватив их от прилегавшего, давно заброшенного колхозного поля. Очень скоро в доме появилась какая-то провинциальная девица с неуемными претензиями, скандальным характером и жутко визгливым голосом, которую мы окрестили Фифой, хотя на самом деле ее звали Ларисой. Едва заселившись, она тут же начала громогласно требовать от Жлоба, чтобы он развелся с женой и женился на ней, так что, как мы поняли, купил он эту дачу втайне от жены, потому что его благоверная ни разу здесь не была, да и он сам хоть и появлялся здесь очень часто, но в отличие от своей любовницы постоянно не жил, да и ночевал редко. Приезжая, он никогда и ни с кем не здоровался, то ли из принципа, то ли считал нас всех настолько ниже себя, что мы не стоили его внимания, и проходил в дом, даже отвернув лицо, на котором неизменно красовались темные, почти черные очки, как будто он был слепым.

Словно в ответ на эти мои мысли со стороны дома Жлоба раздался визгливый голос Фифы, который просто врезался в уши.

– Ты сколько раз еще будешь мне обещать, что разведешься с женой? Ты что мне обещал, когда в Москву зазывал? Что у меня здесь райская жизнь будет? Ну и где она? Или ты эту халупу раем считаешь? Сортир во дворе! Душа с горячей водой в доме нет!

– Лора! – немного тише донесся до нас голос Жлоба. – Во-первых, тебе не привыкать задницу во дворе морозить – у тебя и дома было не лучше, а во-вторых, сейчас лето, и ты просто принимаешь очередную воздушную ванну.

– Воздушную ванну я предпочла бы принимать на каком-нибудь дорогом курорте, который ты мне тоже обещал! – взвилась она. – Почему твоя жена может туда ездить, а я нет?

– Потому что она жена...