Бомба для банкира   ::   Латынина Юлия

— Надеюсь, ее результаты никак не отразились на вашей сердечной дружбе с Нестеренко?

— Не понимаю, о чем вы.

— О том, что если бы вы попытались скрыть от Сазана часть доходов банка, и первоклассные аудиторы Сазана обнаружили бы это, вам бы сильно влетело.

— Не влетело же, — тупо сказал банкир.

Сергей усмехнулся. Рука банкира задрожала, и он опрокинул пластмассовый стаканчик.

— Не поите коньяком компьютер, — сказал Сергей.

Банкир махнул рукой.

— А скажите, Александр Ефимович, кто бы, в случае вашей смерти, сидел бы сейчас за этим столом?

— Вероятно, мой заместитель — Лещенко.

— Он давно у вас?

— Недели три.

— Тоже приятель Сазана?

Банкир молчал.

— Или, может быть, он отбывал срок вместе с Сазаном?

По страшно побелевшему лицу банкира Сергей вдруг понял, что угодил в точку. Сергей укоризненно покачал головой и сказал:

— Как же так, Александр Ефимович! Месяц назад Сазан перетряхивает вашу фирму, через неделю навязывает своего человека, сегодня у подъезда взрывается бомба, — и вы бежите за Сазаном, как гусенок за мамой?

Хорошенькая секретарша просунула головку за дверь и спросила:

— Мюльхаймер просит подтвердить, придете ли вы сегодня на ужин?

— Да, — сказал банкир.

Секретарша затворила дверь. Банкир задумчиво глядел на милиционера. Было заметно, что он впервые заподозрил, что перед ним человек, а не диктофон. Было также ясно, что он не расположен беседовать ни с человеком, ни с диктофоном.

— Значит, — сказал Сергей, — угроз вы не получали и разногласий с Сазаном не имели?

— Нет.

— Происшедшее очень потрясло вас?

— Конечно. Ведь обычно первым являлся сюда я.

— Что вас задержало сегодня?

— Пробка. Пробка на Киевском шоссе, километрах в двух от окружной.

— В чем было дело?

— Ремонтировали мост через окружную. Они сгоняли машины через съезд на окружную, а потом милиционер разводил потоки.

— И когда начался ремонт?

— Сегодня. Я ничего о нем не знал. Я сидел в машине и злился, как еж в бутылке.

— Вы часто ездите по Киевскому шоссе?

— Да, я построил дом в Соколове.

— Вы осмотрительный и методичный человек. Неужели вы или ваша охрана не видели щитов, предупреждающих о начале ремонта?

— Что вы хотите сказать?

— Посудите сами, Александр Ефимович. Когда у дверей банкиров взрываются бомбы, они обычно имеют достаточно точное представление, кто подложил эти бомбы. Вы утверждаете, что происшедшее явилось для вас большой неожиданностью. Я вам верю. Почему? Потому, что, если бы вам кто-нибудь угрожал, дело бы решилось не бомбой, а перестрелкой между угрожавшим и людьми вашего дорогого, то есть дорогостоящего друга по кличке Сазан. Примем как рабочую гипотезу ваше же утверждение о том, что вам никто не угрожал. В таком случае остается только две правдоподобных версии. Первая: был убит именно тот человек, которого хотели убить. В таком случае пробка на дороге — это всего лишь попытка обеспечить себе алиби, не очень, впрочем, основательное. Ведь пробка была вызвана не аварией, а ремонтом. А предупреждения о ремонте вы или ваши охранники должны были заметить заранее. Но это всего лишь предположение. И, если оно несправедливо, остается вторая версия. Вы сами сказал мне, что Валерий Нестеренко — ваш школьный приятель и что в вашей фирме он значит очень многое. На ключевых постах вашей фирмы — люди, рекомендованные Нестеренкой. Это значит, что в случае вашей смерти Нестеренко получил бы полный контроль над фирмой.

Банкир побелел еще больше.

— Вот такие две версии первым делом приходят на ум. Какая из них вам кажется правильной?

Банкир молчал, и глаза его от тоски были большие, как блюдца.

— Я понимаю, Александр Ефимович, — вам кажется, будто Сазан сделает исключение для своего школьного приятеля. Вы ошибаетесь: сазаны не делают исключений.