Иммануил Великовский   ::   Деген Ион

---------------------------------------------

Ион Деген

Иммануил Великовский



Рассказ о Замечательном Человеке



ТЕЛЬ-АВИВ

1990

OCR – Евсей Зельдин

И. Великовский (портрет работы Иона Дегена)



ЮРИЮ ДЕГЕНУ – СЫНУ, ДРУГУ, ПОМОЩНИКУ

Пользуюсь приятной возможностью выразить благодарность: моей жене, Люсе Деген, моему творческому началу, моему самому принципиальному и бескомпромиссному критику, женщине, которая с добрым юмором наблюдает за тем, как я трачу деньги на увлечение литературой вместо того, чтобы снабжать жену деньгами, занимаясь частной практикой врача;

Шуламит Коган – за информацию, которую мне удалось получить у нее о ее отце, Иммануиле Великовском;

Белле и Александру Местецким, первым читателям рукописи этой книги, – за ценные критические замечания;

Шалому Коэну, владельцу и директору типографии, для которого издание этой книги было не бизнесом, а проявлением дружбы;

Редактору В. Ханелесу;

Наборщицам на компьютере 3. Палвановой, И. Гориной;

Художнику-графику Д. Менделевичу.

Автор «Когда пламенно-кипящая сфера (в науке, в религии, социальной жизни, искусстве) остывает, огненная магма покрывается догмой – твердой, окостенелой, неподвижной корой. Догматизация в науке, религии, социальной жизни, в искусстве – это энтропия мысли;…вместо трагического Галилеева «А все-таки она вертится!» – спокойные вычисления в теплом кабинете обсерватории. На Галилеях эпигоны медленно, полипно, кораллово, строят свое: это уже путь эволюции. Пока новая ересь не взорвет кору догмы и все возведенные на ней прочнейшие, каменнейшие постройки.»

Евгений Замятин «Инерция человеческого мышления и его сопротивление новшеству наиболее четко демонстрируется не… невежественными массами, которые легко поколебать, повлияв на их воображение, а профессионалами, облаченными традицией и монополией в учении. Новшество – это двойная угроза академической посредственности; оно подвергает опасности их пророческий авторитет и пробуждает глубочайший страх, что все их с трудом воздвигнутое интеллектуальное здание может рухнуть.»

Артур Кестлер



ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Идея написать биографию Иммануила Великовского возникла у меня совершенно случайно. Хотя, что значит – случайно? Однажды, беседуя с Великовским, Альберт Эйнштейн сказал, что случайным было положение кресла в этой комнате, но не их встреча: они не могли не встретиться.

Прочитав книги Иммануила Великовского, я не мог понять, почему ничего не знал о нем раньше. Меня заинтересовала причина разительного несоответствия между громадностью ученого и малой осведомленностью о нем обывателя. Узнав о «деле Великовского», я был потрясен развернувшейся передо мной драмой. Даже имея некоторое представление о том, как делается наука, я не мог вообразить себе ничего подобного.

Человек может быть порядочным или подлым. Это определяется не профессией, не сферой деятельности, а личными его качествами. Даже в воровской среде существует такое парадоксальное понятие, как порядочность вора.

Большинству людей наука представляется чистой и непорочной сферой, окруженной своеобразным силовым полем, сквозь которое не могут проникнуть присущие человеку пороки. Такое представление сохранялось у меня даже тогда, когда, начав заниматься научной деятельностью, я уже столкнулся с коллегами, моральные качества которых оставляли желать лучшего. Ну что же, считал я, одно дело личные качества научного работника, проявляющиеся в общении с окружающими, другое – научная честность, без которой вообще не может существовать наука.