Из интервью газете Франс Суар   ::   Солженицын Александр Исаевич

Но и теперь, когда всё это отпало, сегодня этого ничего нет, - я нахожусь под другим давлением. Я принадлежу к последнему поколению, которое ещё может написать события революции. И участники событий умирают ежедневно - последние. Не только документы, но даже книги о том времени на родине сожжены или под семью замками, поэтому я нахожусь в изнурительной гонке со временем: успеть раньше, чем время разрушит весь материал! Я должен поспеть за несколько поколений, которые эту задачу не выполнили, вот почему я едва успеваю вечером прочесть те материалы, без которых завтра утром остановится моя работа.

Когда вы думаете закончить эту книгу?

Я думаю, моя жизнь может окончиться раньше, чем моя книга.

Как вы распоряжаетесь деньгами, которые вы зарабатываете?

Я бы сказал так: бывший Архипелаг работает на новый Архипелаг. Все гонорары со всех мировых изданий трех томов "Архипелага" и, более того, значительную часть гонораров с остальных книг я передаю в Русский Общественный Фонд помощи преследуемым и их семьям. Это несколько шире, чем "заключённым", в "преследуемых" входят люди, которые за убеждения теряют работу и нуждаются в средствах к существованию.

Это означает неофициальное распределение денег?

Конечно, не через советское правительство. Существует общественность в Советском Союзе, которая не забывает о преследуемых и о тех, кто сидит в тюрьмах и лагерях. И вот мы отправляем деньги им, а они, с известным риском для себя, распределяют эти деньги. За минувший год мы таким образом оказывали постоянную поддержку более чем 700 семьям. Тут разные формы помощи: например, нужны деньги, чтобы жена поехала в дальний лагерь к мужу на свидание; нужны деньги для посылок в лагеря; нужны деньги для освобождающихся (они выходят без денег). Есть такие старики в лагерях, у которых никого уже в мире не осталось (они сидят по 25 лет), и даже когда они имеют право купить что-нибудь в лагерном ларьке, им неоткуда получить денег. Но главным образом - поддержка семей, то есть жён, детей тех, кто сидит за свои убеждения. Наш Фонд официально утверждён швейцарским правительством, находится под его контролем.

Считаете ли вы, что критическая позиция, занятая западными компартиями по отношению к СССР, искренна, или это всего лишь тактика?

Я должен заметить, что, когда говоришь о коммунизме или коммунистических партиях, есть два способа разговора, два способа изложения вопроса. Можно говорить на жаргоне коммунистическом, оставаться в его пределах; можно говорить, как обстоят дела по сути, то есть в действительности. Я готов разобрать вопрос и так, и этак. Если оставаться в пределах жаргона - отказ французской коммунистической партии от диктатуры пролетариата есть страшная измена не только ленинизму, но и марксизму, потому что диктатура пролетариата - это стержень, основа учения самого Маркса, а не только Ленина. Казалось бы, после такого отхода сама французская компартия должна была бы снять с себя звание "коммунистической". И во всяком случае, прекратить братские сношения с другими компартиями. Казалось бы, московское руководство должно было бы гневно проклясть вашу коммунистическую партию, предать её анафеме, исключить из коммунистического движения всего мира, а вместо этого мы видим, что ваши коммунисты довольно мирно посылают делегацию на XXV съезд, ну с маленьким жестом, что "не верят в генерального секретаря". В чём же тут дело? почему при такой колоссальной измене сохраняется дружба? А вот тут мы должны перейти в область действительности. На самом деле никогда никакой диктатуры пролетариата не существовало на практике ни в одной стране и ни одного дня.