Из записок князя Д Нехлюдова, Люцерн :: Толстой Лев Николаевич
Страница: 8 из 14 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕКогда окинешь взглядом свое прошлое, 19.08.10 - 11:33 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
- Ничего нет, а то разве я бы стал ходить так, - объяснил он мне, - а прихожу домой, потому что все-таки как-то тянет к себе на родину. И он еще раз с хитро-самодовольной улыбкой повторил фразу: "Oui, le sucre est bon" и добродушно рассмеялся. Лакеи очень были довольны и хохотали, одна горбатая судомойка большими добрыми глазами серьезно смотрела на маленького человечка и подняла ему шапку, которую он во время разговора уронил с лавки. Я замечал, что странствующие певцы, акробаты, даже фокусники любят называть себя артистами, и потому несколько раз намекал своему собеседнику на то, что он артист, но он вовсе не признавал за собой этого качества, а весьма просто, как на средство к жизни, смотрел на свое дело. Когда я спросил его, не сам ли он сочиняет песни, которые поет, он удивился такому странному вопросу и отвечал, что куда ему, это все старинные тирольские песни. - А как же песня Риги? я думаю, не старинная? - сказал я. - Да, это лет пятнадцать тому назад сочинена. Был один немец в Базеле, умнейший был человек, это он сочинил ее. Отличная песня! Это, видите, он для путешественников сочинил. И он начал мне, переводя по-французски, рассказывать слова песни Риги, которая, видно, ему очень нравилась: Коли хочешь идти на Риги, До Вегиса не нужно башмаков (Потому что на пароходе едут), А от Вегиса возьми большую палку, Да еще под руку возьми девицу, Да зайди выпить стаканчик вина. Только пей не слишком много, Потому что тот, кто хочет пить, Должен заслужить прежде... - О, отличная песня! - заключил он. Лакеи находили, вероятно, эту песню весьма хорошей, потому что приблизились к нам. - Ну, а музыку кто же сочинял? - спросил я. - Да никто, это так, знаете, чтобы петь для иностранцев, - надо что-нибудь новенькое. Когда нам принесли льду и я налил моему собеседнику стакан шампанского, ему, видимо, стало неловко, и он, оглядываясь на лакеев, поворачивался на своей лавке. Мы чокнулись за здоровье артистов; он отпил полстакана и нашел нужным задуматься и глубокомысленно повести бровями. - Давно я не пил такого вина, je ne vous dis que ca. В Италии вино d'Asti хорошо, но это еще лучше. Ах, Италия! славно там быть! - прибавил он. - Да, там умеют ценить музыку и артистов, - сказал я, желая навести его на вечернюю неудачу перед Швейцергофом. - Нет, - отвечал он, - там насчет музыки я никому не могу удовольствия доставить. Итальянцы сами музыканты, каких нет на всем свете; но я только насчет тирольских песен. Это им все-таки новость. - Что ж, там щедрее господа? - продолжал я, желая его заставить разделить мою злобу на обитателей Швейцергофа. - Там не случится так, как здесь, чтобы из огромного отеля, где богачи живут, сто человек бы слушали артиста и ничего бы ему не дали... Мой вопрос подействовал совсем не так, как я ожидал. Он и не думал негодовать на них; напротив, в моем замечании он видел упрек своему таланту, который не вызвал награды, и старался оправдаться передо мной. - Не всякий раз много получишь, - отвечал он. - Иногда и голос пропадет, устанешь, - ведь я нынче девять часов прошел и пел целый день почти. Оно трудно. А важные господа аристократы, им иногда и не хочется слушать тирольские песни. - Все-таки, как же ничего не дать? - повторил я. Он не понял моего замечания. - Не то, - сказал он, - а здесь главное on est tres serre pour la police, вот что. Здесь по этим республиканским законам вам не позволяют петь, а в Италии вы можете ходить сколько хотите, никто вам слова не скажет. Здесь ежели захотят вам позволить, то позволят, а не захотят, то вас в тюрьму посадить могут. - Как, неужели? - Да. Ежели вам раз заметят, а вы будете еще петь, - вас могут в тюрьму посадить. Я уж просидел три месяца, - сказал он улыбаясь, как будто это было одно из самых приятных его воспоминаний. - Ах, это ужасно! - сказал я. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|