Я - контрабандист   ::   Неклюдов Андрей

И в часы бессонницы теперь вместо мыслей о золотоносных зонах передо мной вставали вопросы: на что жить, что сделать, чтобы жена не смотрела на меня так тоскливо.

И вдруг, в начале марта, снова звонок:

– Вадим, паспорт готов? А сам ты готов? Я выслал тебе деньги на билет. Отдашь, когда отработаешь.

– Какой билет? – растерянно пробормотал я.

– Как какой? На самолет. До Владивостока. Через десять дней мы с тобой выходим в рейс.

– Так сразу? А позже нельзя?.. – мямлил я, пытаясь найти вескую причину, почему я не смогу вылететь (а в том, что я не полечу, я тогда не сомневался). – А сколько я у тебя пробуду?

– Месяца три, может, четыре. Откуда я знаю? Как получится. Заработаешь на жизнь и будешь дальше заниматься своей наукой.

– Ну нет! – решительно возразил я. – Меня на такой срок никто не отпустит. У нас отчет. И диссертацию я пишу. Я, конечно, попробую поговорить с начальством… Но вряд ли.

– Хорошо, я перезвоню тебе через три дня.

…В иллюминаторе – опять темнота, опять ночь, луна, а мы все летим…



«ИДИОТЫ»

«Что же делать?» – ломал я голову после Олегова звонка. Может быть, сама судьба дает мне шанс выбраться из той беспросветицы, в какую я попал с семьей, – заработать на жизнь, как говорит Олег, и спокойно продолжать свои исследования? Представится ли еще когда-либо такая возможность? Представится ли возможность побывать за границей, сходить в рейс? Но с другой стороны… Все бросить – текущую работу, модель, которую осталось только довести до ума, почти завершенную диссертацию, укатить на четыре месяца в полную неизвестность… Нет, на такое я не могу пойти. Да и чего я вообще ломаю голову! Меня просто не отпустят! Начальник ни за что не отпустит. Он знает, над чем я работаю, знает, насколько это важно. Так что все решится само собой.

На следующий день, помнится, я все тянул, прикидывая, с чего начать объяснение со своим руководителем.

– Хорошо, что зашел. У меня как раз к тебе разговор, – такими словами встретил меня шеф.

В первую минуту я даже опешил: он уже все знает?!!

– Как идет работа? – последовал дежурный вопрос.

– Нормально. Заканчиваю главу в отчет.

– А как с деньгами? Подрабатываешь где-то?

– Приходится. Недавно рыл колодец.

– Что ж… Значит, ты сможешь это время как-то продержаться.

– Какое время?

– С апреля по сентябрь. Дело в том, что с апреля по сентябрь нас отправляют в неоплачиваемый отпуск. Весь институт.

– А на что жить? – спросил я. – Колодец – дело случая.

– Не знаю, – помрачнел он. – Сам не знаю, на что жить. И чем все это кончится, – и он хлопнул ладонями по крышке стола: – Всё!

– Как же так?! – возмутился я. – А защита отчета?! А моя диссертация?

– Защита отчета переносится на осень. Если вообще осенью здесь что-то будет… А твоя диссертация, друг мой, это твое личное дело.

– Статья – тоже мое личное дело?! А конференция по золоту, где у нас с вами доклад?! А модель?! – я уже почти что кричал, совершенно забыв о том, что сам несколько минут назад собирался отпрашиваться. – Мы же будем терять квалификацию! Государство потеряет специалистов, месторождения, что могли быть открыты! Это тоже мое личное дело?!!

Мое возмущение оказало на шефа действие, сравнимое с действием запала на заряд.

– Идиоты!!! – вдруг закричал он еще громче меня, вскочил из-за стола, и лицо его побагровело и все пошло какими-то волнами. – Мы! Мы идиоты! Все мы! Средним классом захотели быть! Как в Америке. Демократии захотели! На митинги бегали. Болтунов всяких слушали, рты раззявив. «Перестройка», «рыночная экономика»! А теперь вон… картон по мусорным бачкам собирать будем! Чтобы на батон себе заработать. Интеллигенты хреновы! – он чуть не задыхался от распиравшего его гнева и отчаяния (таким шефа я видел впервые).