Яков Богомолов   ::   Горький Максим

И вот, будучи душевно предан Никону, я умоляю вас: обратите на него внимание, приласкайте ребёнка! Он страдает с Тамбова...

О л ь г а. Откуда?

Ж а н. С Тамбова, с первого дня знакомства с вами...

О л ь г а. Вы много выпили?..

Ж а н. Обыкновенно... Позвольте - вы, кажется, это иронически спросили?

О л ь г а. Нет, серьёзно...

Ж а н. Несравненная, будьте великодушны...

Б о г о м о л о в [(входит)]. Вот она где.

О л ь г а. Ты меня искал?

Б о г о м о л о в. Я не видел, как ты сошла на берег.

Ж а н (уныло). Как богиня!

О л ь г а. Слышал - как?

Б о г о м о л о в. Устала?

О л ь г а. Нет. Ты что делал?

Б о г о м о л о в. Закончил схему водонос[ного] горизонта, потом гулял с Верочкой, беседовал.

Ж а н (смеётся). Извините, - смешное вспомнил!

(Ладыгин, Нина; Жан идёт встречу им.)

Л а д ы г и н. Скоро ужинать? Я голоден.

Н и н а. Это у вас хроническое.

Л а д ы г и н. Я человек здоровый...

(Подошёл Букеев, угрюмый.)

О л ь г а. О чём же вы беседовали?

Б о г о м о л о в. Знаешь, - она милая девушка.

О л ь г а. Да?

Б о г о м о л о в. Очень. Только - она нетактична, на мой взгляд... Например, она сказала, что надо мной здесь немножко издеваются, считают меня чудаком...

О л ь г а. Вот как?

Б о г о м о л о в. Да.

Л а д ы г и н. Позвольте, - мой брат, офицер гвардии, дрался на дуэли трижды...

Б о г о м о л о в. Я ей советовал влюбиться в Ладыгина, а она сказала, что он очень ухаживает за тобой.

О л ь г а. Вы и обо мне беседуете?

Б о г о м о л о в. Она обо всём говорит довольно решительно.

О л ь г а. А ты, по обыкновению, очень откровенно, да?

Б о г о м о л о в. Ты сердишься?

О л ь г а. Полно, - какие у меня причины сердиться! Ну, а ещё о ком сплетничала она?

Л а д ы г и н (Ольге). Посмотрите, до чего Букеев мрачен сегодня. Это даже нелюбезно. Ах, извиняюсь, я помешал вам?

Б о г о м о л о в. Нет, ничего...

Л а д ы г и н. Сейчас будем ужинать. Букеев пробирал за что-то Верочку - гудел, гудел над ней! В сущности, он очень скучный человек... Вы знаете Нина Аркадьевна думает, что я трус. Я - оскорблён. Спортсмен не может быть трусом. У меня брат, гвардейский офицер... (Заметив, что его не слушают.) Я, кажется, лишний?

О л ь г а. Вы уже спрашивали об этом.

Л а д ы г и н. Да? Забыл. А хорошо здесь! Море, холмы, за холмами степь. Нужно бы ещё лес - это идеально... Ужасно утомляет ожидание.

Б о г о м о л о в. А вы чего ждёте?

Л а д ы г и н. Ужина. Я часа два работал веслами...

(Букеев подходит.)

Б о г о м о л о в (жене). Между прочим, я сказал ей, что здесь люди, точно пчёлы, кружатся над каким-то цветком, невидимым для них.

О л ь г а. Ты умеешь сказать...

Л а д ы г и н. А что это за цветок?

Б у к е е в (угрюмо). Я слышал краем уха вашу беседу; мне показалось, что вы объясняетесь Вере в любви...

(Богомолов смеётся.)

Б у к е е в. У вас странная манера говорить со всеми обо всём.

О л ь г а. Это выговор тебе, - ты понимаешь?

Б у к е е в. Что вы, Ольга Борисовна. Просто я так... сказал... Ведь в самом деле для Якова Сергеича как будто нет зап[ретных] вопросов. Он... удивительный. Веру этот разговор расстроил, ну... вот я и говорю. Она ведь очень нервная...

Л а д ы г и н. Заставьте её делать гимнастику, плавать, и - всё пройдёт!

Ж а н. Господа! Посмотрите, как красиво рыбаки развели костёр на берегу, и - посмотрите! Великолепие.

(Все нехотя идут.)

Ж а н (удерж[ивает] Букеева). Ника, я перекинулся с ней парочкой слов насчёт тебя. Конечно, она и так и эдак и - ничего особенного не сказала, но - поверь моему опыту! Терпение, дружище!

Б у к е е в (уходя, махая рукой). Ты пьян, брат!

Ж а н (пожимая плечами). Я двадцать лет пьян... Странно!

Н и н а. Куда они пошли?

Ж а н. На берег.

Н и н а. Опять? Я так устала. Почему Никон Васильевич не в духе?

(Вера осматривает стол, накр[ытый] для ужина.)

Ж а н. Всё ваша сестра виновата.

Н и н а (оглядываясь). Неужели он серьёзно увлекается ею? Это было бы ужасно.