Якутия   ::   Радов Егор

Никто не должен пренебрегать голосом и пониманием, поскольку зов наступает неожиданно и прерывается внезапно; и если цветок рождается в душе того, кто желает стать меньше, чем изначальный предел творения, то это означает возникновение тайны и другого пути; и необходимая радость должна присутствовать в предметах и во всем вообще, и страны должны стать небесными, словно облака. Бог есть светящееся чудо, бог есть Якутия, бог есть грязный поселок на краю земли, бог есть скучный мещанин. Если нужно, то все будет, а если было что-то, оно останется. Прекрасен высший путь в сторону других рек, в которых старцы и агнцы черпают свою мудрость и глупость, и в которых живет абсолютный конь, летающий над всем существующим с улыбкой загадки как таковой, и ждущий своего героя и своего часа, чтобы продолжить то, что было осуществлено.

Якутия присутствует, как страна, явленная в мире, полном преданности, тепла и доброты. И если ее земля простирается здесь, как абсолютное поле для ее имен, рек и тайн; и если ее сады цветут там, как высшие деревья, звезды и моря; и если ее народ рожден тут, словно ангел, человек, или сад, - значит, птицы и боги всегда пребудут с ней, как ее лошади; и таинственное слово будет произнесено в конце концов, чтобы начать историю, время и книгу; и белое небо закроет черную вечность, не существующую нигде в нашем мире, и можно будет сделать шесть шагов. Второй шаг означает цифру 2. Но имя есть слишком неустойчивое понятие, чтобы быть у бога, и слава есть слишком определенное понятие, чтобы быть у страны. И, в конце концов, после всех вершин, чудес и приключений, только Якутия существует. Амба! В первый раз мир был сотворен просто так.



Амба первая



Он был Софрон Исаевич Жукаускас, и все остальное существовало вокруг него. Он был иркутянином и жил в изумительном великом Якутске. Он работал старшим инструктором Добровольного физкультурного общества и почти каждый день ходил на эту работу, которая располагалась в прекрасном старом деревянном доме возле магазина. Сегодня он проснулся от писка будильника и, после разнообразных обязательных процедур, связанных с водой, одеждой и постелью, вскоре увидел свою жену, которая стояла на кухне и разбивала яйцо.

- Привет, Надя! - воскликнул Жукаускас, подходя сзади. - Мне снилась заря!

- Отлично, - сказала жена, выбросив скорлупу, - а мне снилась тьма. Ты будешь глазунью, Софочка?

- Не называй меня так!.. - гневно крикнул Софрон, садясь на табурет. - Это наглое безобразие и издевательство. Я не могу терпеть мерзостно-ласкательных слов; они воняют, словно гнилая река. Ты должна быть другой женой!

- Ладно, мальчик, главное в жизни - политика, - рассудительно заявила Надя, почесав ягодицу. - Только борьба, война и победа способны осуществить мужскую мечту о власти, женщине и вечности. Мой же удел - яйца, и я их буду жарить и жарить. Ты слышал последние известия? Советская Депия рассыпается, словно высохший скелет огромного безобразного динозавра, и даже армия ничего не может сделать, поскольку она в первую очередь отражает всю ненависть разных наций к разным нациям. Какому болвану пришло в голову соединять чучмеков и греков? Я предвижу смерть.

- Да брось ты! - пискнул Софрон, щелкнув пальцами. - Все это надоело; это - бабьи, кухонные разговоры. Все будет нормально: у нас есть выход к морю! Мы убьем всех красных и растопим вечные льды. Может быть, мы станем штатом США. Или поднимем древний флаг. Близится новое время! Сегодня иду на сбор. Что же касается болванов, то это называется история человечества; и этот предмет всегда вызывал уважение в мудрых головах великих людей. Ясно?

- Говно это, а не история, - ожесточенно произнесла Надя, снимая сковородку с конфорки, - всех перережут. Ни у кого не написано на лбу - коммунист он, еврей, или нормальный.

- Да мы - русские! - расхохотался Софрон, ударив себя по животу в предвкушении завтрака.

- Хрена! - сказала Надя. - Я - коми, а ты - вообще непонятно кто.