Ящер страсти из бухты грусти   ::   Мур Кристофер

Мэвис



Среди завсегдатаев “Пены Дна” ходили слухи, что под отвисшей, морщинистой, покрытой пигментными пятнами кожей Мэвис Сэнд прячется сверкающий металлический скелет Терминатора. Впервые Мэвис начала дополнять части своего тела еще в пятидесятых – из чистого тщеславия: груди, ресницы, волосы. С возрастом, когда стало окончательно ясно, что всякие представления об уходе за собой ей недоступны, она принялась заменять детали по мере их износа, пока почти половина массы ее тела не превратилась в конструкцию из нержавеющей стали (бедра, локти, плечевые суставы и суставы пальцев, стержни, приваренные к позвонкам с пятого по двенадцатый), силиконовых вафель (слуховые аппараты, электрокардиостимулятор, инсулиновый насос), прогрессивных полимерных смол (линзы вместо хрусталиков, пораженных катарактой, зубные протезы), кевлара (укрепление брюшной стенки), титана (колени, лодыжки) и свинины (клапан желудочка). На самом деле, если бы не поросячий клапан, Мэвис из разряда животных перескочила бы в разряд минералов без традиционной остановки в разряде овощей, на которой задерживаются многие. Более изобретательные пьянчуги в “Пене” (сами немногим лучше корнеплодов) клялись, что иногда в паузах между концертными номерами музыкального автомата можно расслышать жужжание крохотных, но мощных сервомоторов, перемещающих Мэвис вдоль стойки бара. Сама же Мэвис очень старалась не давить пальцами пивных банок и не двигать одной рукой полные бидоны на виду у клиентов, чтобы не потакать слухам и не портить свой образ девической хрупкости.

Войдя в “Пену Дна”, Тео увидел на полу бывшую королеву киноэкрана Молли Мичон: ее зубы впились в икру седоволосого человека, и тот верещал, как кошка, которую пускают на фарш. Над ними возвышалась Мэвис, угрожающе размахивая “Луисвилльской Дубиной”, – она уже готова была вышибить кого-нибудь из них с поля.

– Тео! – взвизгнула Мэвис. – Если через десять секунд ты не уберешь эту психопатку из моего бара, я выпущу ей мозги.

– Не надо, Мэвис. – Тео ринулся вперед и выхватил бейсбольную биту из рук хозяйки салуна, одновременно доставая из заднего кармана наручники. Потом разжал руки Молли, намертво сцепившиеся на икре человека, завел их ей за спину и сковал. Визг седого поднялся еще на октаву.

Тео опустился на пол и заговорил в самое ухо женщины:

– Отпусти, Молли. Ты должна отпустить ногу этого человека.

Из горла Молли сквозь кровь и слюни вырвался звериный рык.

Тео погладил ее по голове, отводя волосы от лица:

– Я не смогу уладить проблему, если ты не скажешь мне, в чем дело, Молли. Я не понимаю, что ты говоришь, когда у тебя во рту нога этого парня.

– Отойди, Тео, – вмешалась Мэвис. – Сейчас я ей заеду по мозгам.

Тео только отмахнулся от нее. Седой заорал еще громче.

– Эй! – прикрикнул на него Тео. – Давайте потише, а? Я здесь поговорить с человеком пытаюсь.

Седой убавил громкость.

– Молли, посмотри на меня.

Та скосила на него один синий глаз. Жажда крови в нем растаяла. Молли вернулась к нему.

– Вот и умница, Молли. Это я, Тео. Ну, что случилось, а?

Молли выплюнула ногу, повернулась и посмотрела на Тео. Мэвис помогла клиенту дойти до табурета у стойки.

– Убери ее отсюда, – сказала Мэвис. – Она в черном списке. На этот раз – навсегда.

Тео не спускал с Молли глаз:

– Все в порядке?

Та кивнула. Кровавые слюни стекали у нее с подбородка. Тео сдернул со стойки салфетку и вытер, следя, чтобы пальцы не попали ей в рот.

– Сейчас я помогу тебе встать, мы выйдем на улицу и обо всем поговорим, хорошо?

Молли кивнула опять, Тео взял ее за плечи, поставил на ноги и повел к двери. По пути он оглянулся на покусанного:

– У вас все нормально? Врач нужен?

– Я ничего ей не сделал. Я эту женщину никогда раньше не видел. Я просто зашел выпить.