Эксцессы   ::   Лимонов Эдуард

-- В самом нижнем отделении буфета полно бутылей. Только не открывай, пожалуйста, неоткупоренные бутылки и не допивай из тех, в которых алкоголя на донышке".

Я прошел к буфету, стоящему в отдаленном углу кухни, которая отделялась от зала всего лишь несколькими ярдами стены. Я выбрал белый итальянский вермут. Наполовину опорожненная бутыль как раз соответствовала пожеланиям Жигулина. Открыв, для того чтобы взять льда, морозильник, я увидел, что он битком набит морожеными стэйками, мороженым фаршем, даже мороженая индюшка была там. Из интереса я заглянул и в холодильник. Он также был полон разнообразной еды.

"Эй, -- сказал я, -- хуя вы ноете... Тут полным-полно еды?!"

"А! -- разочарованно протянул Жигулин. -- Ее же нужно готовить".

"Но ведь ты жаловался, что целый день не ел... -- удивился я. И, увидев в холодильнике бутылки пива, попросил: -- Можно, я возьму пива?"

"Конечно, возьми. Чего спрашиваешь. Там и вобла есть. Хочешь воблы, Лимонов? Настоящей? Только ты умеешь ее разделывать?"

Кто же отказывается от воблы? И что же ее разделывать... Содрал шкуру, и готово... Иногда Жигулин вел себя как ребенок.

"Пожалуй, и я с тобой выпью пива с воблой, -- решил Жигулин, поглядев на воблу и пиво, которые я принес и водрузил на журнальный столик. -- Только давай подстелим газету на столик, а то все сейчас будет засрано воблой".

Его предложение имело смысл. Так мы и сделали. Я очистил воблу, и мы стали с удовольствием жевать жирную сушеную рыбу, запивая ее пивом. Маленький Эдвард сидел на другом диване, далеко у окон, в глубине зала и каждые несколько минут звонил куда-нибудь по телефону, всякий раз бросая с раздражением трубку.

"Какой мудак, кроме нас, останется на уик-энд в Манхэттане... -философски заметил Жигулин. -- Все бляди давно сидят в Сауфхэмптонах и нюхают кок. Послушай, Эдвард, оставь в покое телефонный аппарат и пойди лучше купи несколько бутылок пива в деликатессен на углу".

"Но френд-герлс..." -- начал маленький Эдвард. "Ты не волнуйся, мы поговорим с френд-герлс", -- заверил его Жигулин. Маленький Эдвард неохотно встал и вышел.

"Хочешь кокаина?" -- спросил меня Жигулин. "Да, -- сказал я. -- Что за вопрос". Жигулин встал, пошел к кухонному буфету и откуда-то с верхних его полок достал блюдце. Принес и поставил передо мной. На блюдце там и сям, линиями и бесформенными образованиями, белел "вайт сноу". Я взял трубочку, лежащую тут же на блюдце, и приложил ее к ноздре. Втянул. Потом ко второй ноздре. Кокаин пах пылью. Почти тотчас же раздался гудок интеркома.

"Кого хуй несет?.. -- подумал вслух Жигулин и, взяв у меня из рук блюдце с кокаином, поспешно отнес его в буфет и поставил на прежнее место. -- Ну на хуй делиться с маленьким Эдвардом?" -- сказал он мне в оправдание. Сам Жигулин кокаин не употребляет; у него аллергия к кокаину. На самом деле. Редкая и аристократическая болезнь.

Через несколько минут вслед за Жигулиным в зал вошел Ричард. Большой, юный, полный, улыбающийся Ричард сердечно пожал мне руку и уселся в кресло, так же как и диван стоящее у журнального столика. Мы с Жигулиным дали ему оставшийся кусочек воблы и отлили пива в стакан. Ричард достал из кармана цветастой рубашки на выпуск джойнт и закурил. Передал джойнт Жигулину, тот потянул и передал джойнт мне.

"Посмотрим ТиВи?" -- предложил Ричард. Мы с Жигулиным кивнули согласно. Ричард встал, взял с телевизора коробочку дистанционного управления и уселся опять в кресло. Сменив с дюжину станций, остановился на канале МTV, двадцать четыре часа в сутки показывающем ньюйоркцам видео рок-энд-ролл. Свежее начинание. Когда я уезжал из Нью-Йорка в 1980 году, этого канала не существовало.

Майкл Джексон и куча разряженных под таф-панк гомосексуалистов изображали улично-балетную драку, С большим искусством изображали.