Это Вам, потомки ! (Бессмертная трилогия - 3) :: Мариенгоф Анатолий
Страница: 6 из 43 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕСкажи, как прекрасны твои небеса, 01.07.10 - 09:51 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Это Вам, потомки ! (Бессмертная трилогия - 3) :: Мариенгоф Анатолий
* * * Старый Эйх - так называли мы в домашнем кругу профессора Бориса Михайловича Эйхенбаума - однажды без улыбки спросил меня: - А знаешь, Толя, что во Французской Академии сказал о тебе Виктор Гюго? - Нет, к стыду своему, не знаю. - Может, тебе это интересно? - Очень! Тогда старый Эйх снял с полки только что вышедший XV том Гюго и с отличной выразительностью стал читать двадцать пятую страницу: "Ни один поэт не заставлял свои трагедии и комедии сражаться с такой геройской отвагой. Он посылал свои пьесы, как генерал отправляет на приступ своих солдат. Запрещенная драма немедленно заменялась другой, но и ее постигала та же участь". Эйх захлопнул книгу и замолчал, не без самоудовлетворения и торжественности. - Да, профессор, Виктор Гюго это сказал обо мне. И это святая истина. Сегодня, то есть 9 февраля 1957 года, ВСЕ мои пьесы запрещены. - Сколько их? - Больших девять. Юношеские не в счет, очень плохие - тоже. Одни запрещали накануне первой репетиции, другие накануне премьеры, третьи после нее, четвертые - после сотого спектакля ("Люди и свиньи"), пятые после двухсотого ("Золотой обруч"). * * * У молодых советских супругов частенько жизнь идет по трагической песенке: Дунька дома - Ваньки нет, Ванька дома - Дуньки нет Ребята на улице: - Закрой поддувало! - Не сифонь, - отвечает семилетний пузырь. Я учусь у них сегодняшнему языку. * * * Женщина забывает даже имя своего возлюбленного (если их было порядочно). Но обязательно помнит с мельчайшими подробностями все платья, которые она носила примерно с двенадцатилетнего возраста. * * * Коктебельское небо в июле - синяя клеенка, протертая мокрой тряпкой. Сентябрьский луг в Солнечном словно забрызган хорошим одеколоном. Моя юношеская любовь - ее звали Танечкой - всегда выскальзывала из рук, как кусок мокрого мыла. Эти образы мне когда-то казались удачными. А потом я стал их вычеркивать из своих рукописей. * * * Мао Цзедуна почему-то банкетировали не в Георгиевском зале Кремля, как было принято, а в гостинице "Метрополь". Мао со своим окружением и Сталин со своими "соратниками" расположились в Малом зале по соседству с Большим залом, где за многоместными столами ели и пили те, кого неизменно вызывали на все правительственные банкеты. Двери из Малого зала в Большой были раскрыты. Детский поэт Сергей Михалков, чтобы его "там" заметили, упорно и взволнованно прохаживался на своих длинных ногах перед дверями Малого зала. В конце концов Сталин поманил его толстым коротким пальцем, согнутым в суставе. - Пожалуйте к нам, пожалуйте, милости просим. И представил китайцам: - Наш знаменитый детский поэт товарищ Михалков. Потом о чем-то спросил его, что-то сказал ему и улыбнулся на какую-то его остроту. Вдруг Михалков увидел недоеденный чебурек на тарелке генералиссимуса. - Иосиф Виссарионович, у меня к вам большая просьба! - отчаянно зазаикался искусный советский царедворец. - Какая? Превосходно зная, что заиканье нравится Сталину - смешит его, - Михалков зазаикался в три раза сильней, чем в жизни. - Подарите мне, Иосиф Виссарионович, на память ваш чебурек. - Какой чебурек? Михалков устремил восторженный взгляд на сталинскую жирную тарелку. - А?.. Этот?.. - Этот, Иосиф Виссарионович, этот! - Берите, пожалуйста. И наш избранник муз благоговейно завернул в белоснежный платок сталинский огрызок, истекающий бараньим жиром. * * * - Мамочка, роди меня, пожалуйста, обратно, - сказал, Кинька. Ему тогда уже исполнилось пять лет, и он был в мрачном настроении. * * * Флобер и Мопассан считали, что Бальзак, при всем его величии, не то что неважный писатель, а вообще не писатель. Вот вам! * * * - Опять суп с фрикадельками! Мы всегда едим, что любит наша домработница, а не то, что нам по вкусу. Совсем как в литературе. Разве читателя у нас кормят тем, что ему нравится? * * * Бетховен выучился музыке из-под палки. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|