Юбилей   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

ДЯДЯ ВАНЯ Я у тебя ничего не брал.

ФИРС (чистит щеткой дядю Ваню, наставительно) Опять не те брючки надели. И что мне с вами делать!

Входит Маша.

МАША Сидит себе здесь, посиживает...

ДЯДЯ ВАНЯ (пожав плечами) Странно. Я покушался на убийство, а меня не арестовывают, не отдают под суд. Значит, считают меня сумасшедшим. Злой смех. Я - сумасшедший, а не сумасшедшие те, которые под личиной профессора, ученого мага, прячут свою бездарность, тупость, свое вопиющее бессердечие. Не сумасшедшие те, которые выходят за стариков и потом у всех на глазах обманывают их. Я видел, как ты обнимал ее!

ФИРС Бога вы не боитесь! Когда же спать?

МАША (садится) Ничего...

ГОЛОС Внимание! Время крика во внутренние органы А.П. Чеховых.

МАША (кричит в печень) Боржое! Боржое! Боржое!

ДЯДЯ ВАНЯ (кричит в легкие) Стэлмако! Стэлмако! Стэлмако!

ФИРС (кричит в селезенку) Обротак! Обротак! Обротак!

ДЯДЯ ВАНЯ (глядя на дверь) Нет, сумасшедшая земля, которая еще держит вас.

МАША А она вас?

ДЯДЯ ВАНЯ Что ж, я - сумасшедший, невменяемый, я имею право говорить глупости.

МАША Мой здесь? Так когда-то наша кухарка Марфа говорила про своего городового: мой. Мой здесь?

ДЯДЯ ВАНЯ Стыдно! Если бы ты знал, как мне стыдно! Это острое чувство стыда не может сравняться ни с какой болью (с тоской) Невыносимо! (склоняется к столу) Что мне делать? Что мне делать?

МАША Когда берешь счастье урывочками, по кусочкам, потом его теряешь, как я, то мало-помалу грубеешь, становишься злющей (указывает себе на грудь) Вот тут у меня кипит... Вот, Андрей, наш братец... Все надежды пропали. Тысячи народа поднимали колокол, потрачено было много труда и денег, а он вдруг упал и разбился. Вдруг ни с того, ни с сего. Так и Андрей...

ДЯДЯ ВАНЯ Дай мне чего-нибудь! Боже мой... Мне сорок семь; если, плохим, я проживу до шестидесяти, то мне останется еще тринадцать. Долго! Как я проживу эти тринадцать лет? Что буду делать, чем наполню их? О, понимаешь, если бы можно было прожить остаток жизни как-нибудь по-новому. Проснуться бы в ясное утро и почувствовать, что жить ты начал снова, что все прошлое забыто, рассеялось как дым (плачет) Начать новую жизнь... Подскажи мне, как начать... с чего начать...

МАША У кого?

Входят Ольга, Астров и Ирина.

ОЛЬГА Наш сад, как проходной двор, через него и ходят и ездят.

АСТРОВ Серьезно говорю - не задерживай. Мне давно пора ехать.

ИРИНА До свидания!

ГОЛОС Внимание! Время крика во внутренние органы А.П. Чеховых.

ОЛЬГА (кричит в желчный пузырь) Хайяку! Хайяку! Хайяку!

АСТРОВ (кричит в печень) Соб! Соб! Соб! Соб! Соб!

ИРИНА (кричит в селезенку) Рободелое! Рободелое! Рободелое!

ФИРС (кричит в почку) Куото! Куото! Куото! Куото!

ДЯДЯ ВАНЯ (кричит в почку) Харбитания! Харбитания! Харбитания!

МАША (кричит в легкие) Оптриса! Оптриса! Оптриса!

АСТРОВ Да? Что ж, погожу еще немного, а потом, извини, придется употребить насилие. Свяжем тебя и обыщем. Говорю это совершенно серьезно.

МАША А у барона?

ОЛЬГА Увидимся ли мы еще когда-нибудь?

ДЯДЯ ВАНЯ Дай мне чего-нибудь... (показывает на сердце) Жжет здесь.

ИРИНА Когда-нибудь встретимся.

АСТРОВ (кричит сердито) Перестань! (смягчившись) Те, которые будут жить через сто лет, двести лет после нас и которые будут презирать нас за то, что мы прожили свои жизни так глупо и так бездарно, те, быть может, найдут средство, как быть счастливыми, а мы... У нас с тобой одна надежда и есть. Надежда, что когда мы будем почивать в своих гробах, то нас посетят видения, быть может, даже приятные (вздохнув) Да, брат. Во всем уезде было только два порядочных, интеллигентных человека: я да ты.