Тайна неудачного выстрела (Приключения в стране озер - 1)   ::   Биргер Алексей

Ну вот, я пересказал вам о Топе многое из того, что знал сам и что объяснял мне отец, а тем временем Топа тянул и тянул санки. Впрочем, для него это был не груз, а тьфу, недоразумение, и он легкой рысцой двигался к дому, как будто и не замечая, что к нему что-то прицеплено, а свисавшая с санок верхушка елочки чертила позади него ровную тонкую полоску, поверх следов полозьев и следов его лап.

Вдруг Топа замер, как-то сразу насторожившись, и даже не обратил внимания, когда санки, чуть-чуть проехавшие по инерции вперед, поддали ему по задним лапам. Он нюхал воздух, поводя мордой туда и сюда, а потом вопросительно взглянул на отца. Мол, мне кажется, есть, что проверить, но тут тебе решать, хозяин, выпрячь меня или нет.

- Что такое, Топа? - спросил отец.

Топа приподнял верхнюю губу, обнажив два больших боковых клыка, и тихо зарычал. Это было выражение особого неудовольствия. Чем тише Топа себя вел - тем, значит, он серьезней был настроен разобраться с какой-то опасностью или безобразием.

- Вот как? - осведомился отец. - Что ж, веди нас. Стоять!

Топа застыл и дал отцу снять с него постромки шлейки. Почувствовав себя свободным от упряжи, он хотел было рвануть в глубь леса, но отец резко окрикнул его:

- Сидеть!..

Топа покорно присел и стал ждать.

- Кто там, по-твоему, зверь или человек? - спросил я.

- Сейчас увидим, - ответил отец. - Мне кажется, человек. Веди нас, Топа. Рядом!

Топа пошел возле самой ноги отца, на полтуловища впереди. Минут через пять он по дуге вывел нас ближе к краю заповедника - к тому краю, который примыкал к "цивилизации" - то есть, к шоссе, за которым начинались редкие деревни, постепенно становившиеся все гуще и минут через сорок (меряя скоростью междугороднего автобуса) настолько плотным кольцом облегавшие Город (мы так и называли его "Городом" - ведь это был центр всего нашего огромного района, хотя на самом-то деле городок был небольшой), что правильней было бы называть их городскими предместьями.

- Похоже, в заповедник кто-то вторгся, - сказал отец.

И точно. Еще через некоторое время Топа вывел нас к следам лыж, а по этим следам - на небольшую полянку.

- Та-ак... - останавливаясь, процедил отец.

Снег был взрыт и утоптан, и в нем виднелись пятна крови.

Подойдя поближе, отец стал рассматривать оставшиеся следы.

- Лося завалили, - сказал он. - Вот следы саней, просевших под тяжестью зверя, вот тянется полоска, которую пропахала в снегу голова лося и его рога, а вот другая полоска - там, где с саней свисало его копыто... Пошли дальше.

Немного дальше мы наткнулись на утоптанный снег и щепки вокруг нескольких срубленных елочек.

- Решили позаботиться обо всем разом, - заметил я. - И о елке, и о праздничном угощении. Наверно, брали на несколько домов, так?

- Или на несколько домов, или на продажу, - сказал отец. - Мы это поймем, когда дойдем до шоссе.

- А как мы это поймем? - спросил Ванька.

- По следам, - объяснил отец. - Если они убрались отсюда на "Буране" или легковушке, а то и просто пешком потопали дальше, в свою деревню - то, значит, запасались для себя и соседей.

- Но ведь на легковушке можно и в город уехать... - заметил Ванька.

- А куда ты денешь тушу лося и елки? На верхний багажник? - спросил я. Такие вещи я уже понимал. - Да тебя первый же гаишник тормознет! А вот если следы крупные - от фургона или грузовика...

- ...Да, тогда, скорее всего, они намылились в город, торговать добычей... - кивнул отец. - Но тут надо будет глядеть на следы покрышек. У местных хозяйств есть два-три грузовика с достаточно стертой резиной. Я уже успел изучить их отпечатки.

Мы добрались до шоссе и увидели следы колес достаточно крупной машины.

- Можно считать, нам повезло, - сказал отец. - Резина хорошая, так что, значит, люди не бедствуют.