Какао-кола   ::   Шапиро Михаил

Он был полон противоречий: мог тянуть с командой корабля канаты, грузить бочонки в баркас, заходя в воду по плечи в своей адмиральской форме, но гневался, когда подчиненные обращались к нему с непокрытой головой. Он был удостоен в Англии величайших почестей: королева Елизавета посвятила его в рыцари. Сэру Фрэнсису Дрэйку было присвоено звание адмирала, его избрали мэром города Плимут и членом Парламента. Он служил своей стране всю жизнь и, когда ей грозила опасность со стороны Великой Армады испанцев, сыграл важную роль в ее разгроме. Он был одним из тех, чьими усилиями создавалась Британская империя. Ф. Дрэйк вышел из народа (его отец был бедным фермером, обвиненным в конокрадстве) и с 13 лет начал работать на море. В 1596 году, когда адмирал Фрэнсис Дрэйк умер от дизентерии в своей последней экс-педиции в Панаму в возрасте 55 лет, его имя знали во всем мире. Такое восхождение было тем более удивительным в Англии XVI века, где "голубая кровь", происхождение, ценились выше личных достоинств человека; он был "self made man". Очень немногие люди были более известны при жизни, чем он. Им восхищались, его ненавидели, ему завидовали. Его имя увековечено в названиях на географических картах. Испанцы люто ненавидели его, и его смерть отмечалась во всей Испании под звон церковных колоколов и была воспета Сервантесом и Лопе де Вега.

Полуостров Бокагранде, где когда-то высадил десант Ф.Дрэйк, был застроен многоэтажными домами и роскошными виллами, они заменили мангровые заросли. Поверхность воды во внутренней гавани перед фортом была абсолютно гладкой, и в ней отражались плывущие по небу облака. Через горло перешейка полуострова можно было увидеть полосу прибоя со стороны открытого моря и пляжи, усеянные людьми. В самой узкой части перешейка, где когда-то разыгралась кровавая битва, проходила асфальтовая дорога, а от вала и рва не осталось и следа. Я пошел в сторону старого города, обнесенного толстыми крепост-ными стенами. Уже смеркалось, и в городе стали зажигаться огни. Некоторые улицы были такими узкими, что балконы домов, расположенные на противоположных сторонах проезжей части, почти встречались над твоей головой. Все дома были в хорошем состоянии, и где-то в этой части города я увидел мемориальную доску, сообщающую, что Картахена является "...частью мирового исторического наследия..." и находится под охраной ЮНЕСКО. Мой телохранитель мог связать несколько слов по-английски, и этого было достаточно, чтобы он провел меня к дому, в котором жил Дрэйк во время своего полуторамесячного пребывания в городе. Я увидел также кафедральный собор, с которого люди Дрэйка сняли и увезли с собой колокола. Теперь колокола висели снова на отстроенной в более поздние времена колокольне. Во всех испанских городах балконы функционируют, а не только украшают дома, как в Европе и США; на них выращивают цветы, с них наблюдают за жизнью на улице и делают это даже во время дождя - иначе зачем над балконами устроены крыши? Для защиты от солнца они расположены слишком высоко. Я шел по городу: люди с балконов наблюдали за уличной жизнью, отдыхали, поливали цветы или читали; двери были открыты, и вечерний бриз шевелил занавески в полосе света из комнаты. Жители первых этажей не имели балконов и выносили стулья на тротуары, собираясь целыми семьями и включаясь в жизнь на улице - они словно боялись пропустить важные события. К сожалению, как почти во всех испанских городах в Южной Америке, да и в самой Испании, улицы почти лишены зелени, если не считать цветов на подоконниках и балконах. Скрытые прожекторы подсвечивали величественные портал и купол Дворца Инквизиции, выполненные в стиле барокко. Из открытых дверей кафе доносились звуки музыки, люди сидели за выставленными на тротуары столиками, и среди них я не видел туристов - наверное, сеньор Гонзалес был прав.