Каждый хочет любить   ::   Леви Марк

Незаметным движением включил механизм, открывающий кассовый аппарат, и прислушался к тонкому перезвону маленьких колокольчиков, звучащих, когда выщелкивалась коробочка с деньгами.

– Господи, как мне будет не хватать этого звука, – произнес он.

Его рука скользнула под старинный агрегат, высвобождая пружину, которая удерживала ящик-кассу. Он поставил ящик на табурет рядом с собой. Наклонился, чтобы достать из углубления маленькую книжку в алой выцветшей обложке. Имя автора было Г. Вудхуаз. Пожилой английский господин, известный как Джон Гловер, поднес книгу к лицу, вдохнул запах и крепко прижал ее к себе. Перелистал несколько страниц с осторожностью, граничащей с нежностью. Потом пристроил книгу на видное место на единственном стеллаже, не закрытом пластиком, и вернулся к себе за прилавок. Он закрыл кожаную папку и стал ждать, скрестив руки на груди.

– Все хорошо, господин Гловер? – спросил Антуан, поглядывая на часы.

– Требовать лучшего было бы нахальством, – отвечал старый книготорговец.

– Он скоро будет.

– Когда в моем возрасте откладывается неизбежная встреча – это доброе известие, – ровным голосом продолжил Гловер.

У бортика тротуара остановилось такси. Дверь книжного магазина распахнулась, и Матиас бросился в объятия друга. Антуан кашлянул и глазами указал на пожилого господина, который ожидал в глубине магазина, шагах в десяти от друзей.

– Ага, теперь я лучше понимаю, какой смысл ты вкладываешь в слово «маленький», – прошептал Матиас, оглядываясь вокруг.

Старый книготорговец выпрямился и протянул Матиасу руку.

– Господин Попино, полагаю? – проговорил он на почти безупречном французском.

– Зовите меня Матиас.

– Я очень рад видеть вас здесь, господин Попино. Возможно, поначалу вам будет немного сложно во всем разобраться, помещение кажется тесноватым, но душа этого магазинчика необъятна.

– Господин Гловер, меня зовут вовсе не Попино. Джон Гловер протянул Матиасу старую папку и раскрыл ее.

– В центральном отделении вы найдете все документы, подписанные нотариусом. Осторожней с молнией, после своего семидесятилетнего юбилея она стала до удивления капризной.

Матиас принял портфель и поблагодарил хозяина.

– Господин Попино, могу ли я попросить вас об одном одолжении, совсем незначительном, но мне оно доставило бы огромную радость?

– С большим удовольствием, господин Гловер, – замявшись, ответил Матиас, – но, извините за настойчивость, мое имя не Попино.

– Как вам будет угодно, – приветливо отозвался книготорговец. – Не могли бы вы спросить меня, – вдруг, по какому-то невероятному стечению обстоятельств, на моих полках найдется экземпляр книги «Этот неподражаемый Дживс».

Матиас повернулся к Антуану, пытаясь обнаружить в глазах друга хоть тень объяснения. Антуан удовольствовался тем, что пожал плечами. Матиас кашлянул и с самым серьезным видом обратился к Джону Гловеру:

– Господин Гловер, скажите, не найдется ли у вас по какому-то невероятному стечению обстоятельств одной книги под названием «Этот неподражаемый Дживс»?

Книготорговец решительным шагом направился к стеллажу, который не был прикрыт пластиком, взял единственную книгу, которая лежала там, и гордо протянул ее Матиасу:

– Как вы можете заметить, цена, указанная на обложке, составляет полкроны. Увы, на сегодняшний день эта монета вышла из обращения, и, дабы мы могли провести нашу коммерческую операцию так, как это принято между джентльменами, я подсчитал, что сумма в пятьдесят центов на сегодняшний день идеально соответствует исходной, разумеется, если вы не имеете ничего против!

Растерявшийся Матиас принял предложение, Гловер передал ему книгу, Антуан выручил друга, одолжив ему пятьдесят центов, и книготорговец решил, что пора ознакомить нового управляющего с его местом работы.