Кэтрин   ::   Теккерей Уильям Мейкпис

- У вас оторвало ноги, сэр? - воскликнул священник. - Боже милостивый! Вы меня удивляете все больше и больше!

- Нет, нет, сэр, не у меня самого, а у моего коня; и принц в тот же день подарил мне "Вильгельма Нассауского".

Последовало молчание; но священник посмотрел на миссис Добс, а миссис Добс и трое младших детей - на первенца семьи; первенец же ухмыльнулся и сказал: "Вот здорово!" Капрал, пропустив это мимо ушей, продолжал свои пояснения.

- А вон тот конь, сэр, - сказал он, указав на второго жеребца, - вон тот, с серебряными стременами - он ничуть не хуже моего! - принадлежит его сиятельству графу Максимилиану Густаву Адольфу фон Гальгенштейну, капитану кавалерийского полка и воину Священной Римской империи (тут он весьма церемонно приподнял свой кивер, и все присутствующие тоже приподняли шляпы, не исключая и священника). Ему дана кличка "Георг Датский", сэр, в честь супруга ее величества; тоже участник Бленгеймской битвы, сэр; он был в этот день под маршалом Талларом; а о том, как маршал был взят в плен графом, вы знаете сами.

- Георг Датский, маршал Таллар, Вильгельм Нассау - поистине примечательное совпадение! Да будет вам известно, сэр, что здесь сейчас перед вами еще два живых существа, носящих эти прославленные имена. Ко мне, мальчики! Вот, сэр, взгляните: эти дети были наречены один в честь нашего покойного государя, а другой в честь супруга ныне царствующей королевы.

- Что ж, имена отличные, сэр, и те, кому они даны, я вижу, молодцы хоть куда; а теперь, если ваше преподобие и супруга вашего преподобия дозволят, я бы предложил: пусть Вильгельм Нассауский покатается на "Георге Датском", а Георг Датский на "Вильгельме Нассауском".

Речь капрала была встречена дружным одобрением всей толпы; обоих мальчуганов торжественно посадили на лошадей, капрал взял под уздцы одну, а другую велел взять юному конюху, и они с большой важностью стали вышагивать по площади.

Этот ловкий маневр завоевал мистеру Броку всеобщее расположение; но поскольку речь зашла о диковинном совпадении имен сыновей священника с лошадиными кличками, не мешает заметить, что жеребцы были окрещены не более как минуты за две до выхода драгуна из харчевни. Ибо перед тем, если уж говорить всю правду, он сидел у окна, зорко наблюдая за всем, что происходило снаружи; и лошади, прогуливаемые на глазах у восхищенных жителей деревни, должны были лишь служить рекламой для всадников.

Была в "Охотничьем Роге", кроме хозяина, хозяйки и мальца, присматривавшего за лошадьми, еще одна особа, относившаяся к числу домочадцев, - служанка лет шестнадцати, хорошенькая, бойкая, веселая и очень себе на уме. Все в доме звали ее уменьшительным именем Кэт; ее обязанностью было прислуживать господам, покуда хозяйка стряпала на кухне. Воспитание эта молодая особа получила в деревенском приюте; а так как доктор Добс и школьный учитель издавна в один голос твердили, что такой своенравной и дерзкой девчонки, да притом еще лентяйки и неряхи, им в жизни не приходилось встречать, ее девяти лет от роду, после недолгой науки (девица, нужно признаться, не одолела даже грамоты), отдали в ученье к миссис Скоур, хозяйке "Охотничьего Рога", доводившейся ей дальнею родней.

Если мисс Кэт - иначе Кэтрин Холл - была дерзка и неряшлива, то миссис Скоур была сущая карга; а все семь лет своего ученичества девочка находилась в безраздельной ее власти. Но, несмотря на то, что хозяйка была отменно скупа, завистлива, сварлива, а служанка нерадива и не склонна беречь чужие деньги, миссис Скоур спускала ей все - лень, нахальство, причуды, даже благосклонность мистера Скоура, и никогда и речи не заводила о том, чтобы прогнать ее из "Охотничьего Рога".