Клуб маньяков   ::   Белов Руслан

И взгляд у него такой решительный исподлобья – насквозь прожигает своей красноречивостью; сразу видно, что думает он одну, но пламенную мысль: «Вот накачаюсь, и убью всех на фиг. Всех, кто встретится на пути. И тебя с дочкой тоже».

Опасаясь за Наташу, я как-то в милицию позвонил. Позвонил и донес. И услышал голос со смешком:

– Да, знаем такого. Да, записной сумасшедший. Выпустили до зимы. Врачи уверяют, что более-менее тихий. Если заметите, что буянит, звоните, приедем.

Вот так вот. «Как увидите его с окровавленным топором, звоните, приедем». Это в переводе с милицейского.

А третий сумасшедший? Вернее третья? Какая-то непрямая родственница Светланы Анатольевны? Как-то сидел с Наташей дома, вдруг вижу в окно: во дворе чужой ходит. Калитку, значит, открыл, зашел и ходит по двору, ищет что-то. Я выскочил, смотрю – женщина простая в платке и сапожках резиновых. Подходит ко мне, вся внутренне напряженная, глаза неподвижные, и говорит монотонным голосом:

– Я знаю, у вас девочка маленькая есть, Наташей зовут, дайте ее мне на день-другой.

У меня сердце остановилось, слова не мог сказать, да что слово сказать – дышать разучился. А она просьбу свою аргументирует:

– Я – душевнобольная, и врач мне сказал, что от общения с детьми у меня может наступить улучшение состояния. Ну так дадите на время?

Кое-как ее выпроводил, отдышался и устроил Светлане Анатольевне скандал по телефону. Чтобы, значит, родственников лучше подбирала.

Вот такие вот у нас в поселке сумасшедшие... На любой вкус.

Нет, Вера на них не похожа. Не шизофреник она. Собак не ест, и эспандера у нее точно нет. А может, эпилептичка? Очень даже может быть. Ведь бегает, куда глаза глядят...

Эпилепсия, надо сказать, это интересная и весьма распространенная в народе вещь. Какой она только не бывает! Это не только пена изо рта. У первой моей жены Ксении (Вера у меня четвертая) внизу схватывало. Страдала часами. Пошла в больницу и врач ей сказал, что это эпилепсия. Фамилию его даже помню – Ходун. Она с ним чуть не расплевалась. Хотя брат у нее был самый настоящий эпилептик. Чуть меня не сгубил. Мчались по алтайской степи на мотоцикле с коляской, он за рулем. Класс! По малину, кажется. Нет, по смородину. В околки. И на полном ходу его затрясло. Да так, что с мотоцикла свалился. Он свалился, а я еду! Километров семьдесят на спидометре! Недолго, конечно, ехал. Слава богу, обошлось. Удачно приземлился. Прямо в куст смородины. Отряхнулся, на ссадины поплевав, подошел к шурину, а он сидит на траве, и туфель пытается на голову надеть. Вместо кепки. Долго одевал. Пока не очувствовался.

А у Веры, возможно, другая форма. Нож хватает и вперед, куда глаза глядят! Помашет им направо налево, потом вернется в дом, поправит одеяло дочери и опять в теплую еще постельку.

Может быть такое? Может... Этот ее любовник... Не первый, не Афанасий... Афанасий, как мне одна Верина подружка шепнула, неожиданно собрал чемоданы и в Канаду улетел, оставив свою любовницу беременной на втором месяце. Это каким подлым надо быть (или испуганным?), чтобы так поступить?

Погуляла она, дай бог, да-с... Ну, не так, как я, но погуляла.

А тот, который непосредственно передо мной был, Константином его звали (это его ребеночек в белой эмалированной ванночке, видимо, лежал), умер при невыясненных обстоятельствах.

Нашли его по месту жительства. В холостяцкой квартире. Сердце в ванне остановилось. Это у здорового двадцатипятилетнего парня. Точно Вериных рук дело. Отравила. У нее лекарствами два холодильника забито. На кухне и на маленькой веранде. И еще две большие картонные коробки в настенном шкафчике с красным крестом и полумесяцем. Любит она лечиться, ничего не скажешь. И все про фармакопею знает. Что можно, что нельзя, что надо жевать, а что сразу глотать.

Все знает...