Книга несчастной любви   ::   Ивасаки Фернандо

Всякий раз, когда наступал день рождения Марии Лилы, я одевался с ритуальной дотошностью тореро, обливал себя духами, как если бы от меня уже попахивало гнильцой, и репетировал перед зеркалом аптечки полуулыбки матадора, дерзкие косые взгляды и пленительные гримасы. Но дело в том, что после этого я не шел на праздник, а жеманства ради запирался в своей комнате.

Я грезил, что самые красивые девчонки с фото звонят в мою дверь и упрашивают меня спуститься в гостиную, а я, ворча, соглашаюсь, позволяя им восхищаться собой, и развешиваю во все стороны недовольные мины, отпускаю косые взгляды и криво подмигиваю, пока подруги Марии Лилы шепчут ей на ухо, как же чудесно пахнет твой брат. Но болезненная реальность была иной, ведь я появлялся только в тот момент, когда уже звучало «Happy birthday to you, мы желаем тебе», и становился объектом шуток и полузадушенных ехидных смешков. Разве возможно, чтобы одна из этих прекрасных гадюк стала моей женой? Я стыдился спросить об этом маму.

Коллеж моей сестры был новым, и он постоянно достраивался, что вдохновляло нравоучительных и нравостроительных монашек организовывать благотворительные лотереи, вербены [24] , пикники, олимпиады, и всякий такой воскресный бал-маскарад мог бы посоперничать по результатам с деяниями налоговой инспекции и налоговой полиции. Меня мутило от подобных мероприятий, но из соображений стратегической галантности я все-таки прогуливался на них – хмуря бровь, с перекошенным лицом, как если бы в глотке у меня застрял целый лимон.

Скоро я заметил, что пара других моих товарищей по коллежу – такие же братья соучениц, как я, – столь же одиноко и печально прогуливаются по дворику «Реджины Пасис»; несгибаемая атрофия нашей воли мешала нам пойти на контакт. Некоторые животные защищают от чужаков самок, которые кормятся на их территории, но человеческий самец – это единственное существо, способное защищать от чужаков пустой кусок бетона. Я убежден, что если бы мы нравились девчонкам, то никогда бы не стали друзьями.

Карлитос был добродушным и улыбчивым, и, следовательно, его тактика состояла в том, чтобы сеять улыбки направо и налево. Роберто был известен своими хорошими отметками и застенчивостью, и потому делал ставку на тоску в глазах и меланхолию. Карлитос и я были почти друзьями, потому что мы ходили в один и тот же коллеж, но и Роберто с Карлитосом также были знакомы, потому что их отцы были знаменитыми перуанскими анестезиологами, вечеринки они умели организовывать что надо – засыпали на них все подряд. Когда мы решили объединить наши гениальные способности к соблазнению, девчонки уже привыкли к нашим дежурным силуэтам, впечатанным в последний ряд пустынных трибун стадиона, и в конце концов они дали нам прозвище известных разбойников – «хороший, плохой, злой» [25] (Роберто и я бились за право считаться плохим).

В один прекрасный день мы четко осознали, что ни одна девушка не полезет на крутые трибуны школьного стадиона, чтобы признаться нам в любви и поэтому мы решили оставить свою поднебесную наблюдательную вышку и поискать какую-нибудь степную волчицу. На равнине мы оказались менее заметными и более уязвимыми – как соколы с подрезанными крыльями или выброшенные на пустынный берег киты – и вскоре рассосались в банальной анонимности толпы, где существовали только наша застенчивость и красивые женщины.

Тогда-то она и позвала нас:

– Эй, вы играете в волейбол?

По правде сказать, энтузиастки-монашки устраивали различные празднества, чтобы построить коллежу спортивные сооружения, и поэтому в конце учебной недели организовывались волейбольные и баскетбольные турниры – дисциплины, в которых «Реджина Пасис» добилась заметных успехов на национальном уровне.