Князь Серебряный   ::   Толстой Алексей Константинович

Для создания картин народной жизни, описания внутреннего, духовного мира людей Древней Руси, постижения народного языка А.К.Толстой изучал популярные в его время труды И.П.Сахарова «Сказания русского народа», «Песни русского народа», «Русские народные сказки». Ценными были для него новейшие исследования и собрания текстов П.А.Бессонова «Калики перехожие», В.Варенцова «Духовные стихи». Много взял он материала из книги А.В.Терещенко «Быт русского народа», в частности указания о том, что слуги на царских обедах три раза переменяли платье.

А.К.Толстой в построении «Князя Серебряного» опирался на традиции европейского и русского исторического романа. В развитии остро приключенческой интриги чувствуется влияние «Трех мушкетеров» А.Дюма. Первым, кто дал понятие о том, как надо строить исторический роман с искусным сочетанием вымышленных героев с героями реальными, которые восходят к подлинно существовавшим лицам, был Вальтер Скотт, например, в романе «Квентин Дорвард». События пропускаются через призму центрального вымышленного героя, обычно ничем не выдающегося, который оказывается по воле судеб замешанным в большие события. Это позволяет обрисовывать великих исторических деятелей и события не с их показной, официальной стороны, а, как выразился Пушкин, «домашним образом», раскрыть их человеческие характеры. Встреча сюжетного героя с историческим лицом, от которого затем зависит его судьба, у В.Скотта происходит случайно, в пути, в таверне, и герой обычно не знает, с кем имеет дело. Они успевают оказать друг другу какие-то услуги, а затем происходит их новая встреча, уже в иных обстоятельствах, нередко как представителей борющихся лагерей, и создается весьма драматическая коллизия. Так у В.Скотта строятся взаимоотношения между нанявшимся на дворцовую службу шотландцем Квентином Дорвардом и жестоким французским королем Людовиком XI. По этому же принципу построена «Капитанская дочка» у Пушкина: встречи Гринева с Пугачевым.

С некоторыми усложнениями подобный зачин мы встречаем и в «Князе Серебряном». По дороге в Москву в деревне Медведевке происходит столкновение князя Никиты Романовича Серебряного и его свиты с отрядом опричника Хомяка, что кладет начало всем распрям Серебряного с опричниной и самим Иваном Грозным (в романе — Иоанном). Хомяк здесь выступает в роли двойника царя, и князь лишь впоследствии узнает, что все бесчинства в Медведевке санкционированы новой политикой Ивана Грозного, получившей название «опричнина». Услуга же была оказана князем в той же сцене добродетельному разбойнику Ивану Перстню, которого опричники собирались казнить: князь спас его от смерти, а тот затем выведет князя из царской тюрьмы и спасет его. В сцене с медведем в Александровой слободе, напущенного Басмановым на Серебряного и перед которым князь не дрогнул, чувствуется влияние «Дубровского» Пушкина (вспомним сцену: Дефорж — Дубровский и медведь в имении Троекурова). В обрисовке станичной голытьбы, разбойников, повстанцев, сражающихся с басурманами-татарами, можно усмотреть влияние гоголевского «Тараса Бульбы».

В «Князе Серебряном» поражает тесная связь и взаимная перекличка между всеми эпизодами, точная и яркая характеристика героев, сохраняющих на всем протяжении романа свою определенность. Ни один эпизод не пропадает даром: он непременно получает отклик в последующих событиях. Создается впечатление какой-то неотвратимости развертываемых событий и порождается ощущение зыбкости, непрочности жизни в этом взбудораженном мире. Столкновение в Медведевке дает ход еще одной сюжетной линии в романе: деревня принадлежала опальному крамольнику боярину Морозову, и получалось, что Серебряный защищал противника царя Ивана Грозного.