Княжка Мэри   ::   Газданов Гайто

Он ей сказал перед смертью, что их надо передать именно мне, потому что я был единственным человеком, который его по-настоящему понял и оценил. Мадлэн не могла захватить их с собой, так как с утра ушла в город и не успела побывать дома. Я пошел с ней.

Мы долго поднимались по узкой каменной лестнице, мимо темных дверей с давно облупившейся краской. Над нами и под нами, в неподвижном холодном воздухе, на разных этажах, слоями стояли запахи кухни, белья, капусты, лука, золы, плыла далекая струя оскорбительно-одуряющих духов: по-видимому, некоторое время тому назад наверх прошла какая-то проститутка, и ее одеколонный след пересекал эту вертикальную последовательность удушливых прослоек. На самом верху лестницы, на последней ее площадке, Мадлэн отворила дверь, которая, вероятно, никогда не запиралась, и мы вошли в комнату, точно похожую на те, описания которых в бульварных романах мне всегда казались преувеличенными. В ней был земляной пол, две кровати из ржавого железа, разбитое зеркало, выщербленный таз для умывания, две табуретки, гвозди, вбитые в стену вместо вешалок, и маленький узкий стол, на котором стояла керосиновая лампа с жестяным рефлектором.

- Мы прожили с ним здесь вместе много лет, - сказала Мадлэн. - Иногда к нам приходили друзья, Пьер и Марсель. Они оба умерли, так же, как и он. И все это случилось так быстро, monsieur, так быстро.

Я слушал ее отрывистые слова - и меня вдруг поразила необыкновенная выразительность ее низкого и хриплого голоса. И мне показалось - это было нечто вроде слуховой галлюцинации, - что именно этот голос произнес ту фразу, которой никогда никто не говорил и которую слышал только я:

- Mais Us ne sont sortis de 1'eternite que pour perdre de nouveau.

Я взял сверток рукописей. Мадлэн сказала:

- Благодарю вас, monsieur. Он мне сказал, что вы к нему хорошо относились. Если я могу вам быть полезной, рассчитывайте на меня.

- Если я могу быть вам полезной... - В этом было какое-то странное смешение понятий, насколько неестественное и почти что жуткое, что мне на минуту стало не по себе. Я поблагодарил Мадлэн и пожал на прощание ее жесткую руку.

- Он сотрудничал в русском журнале "Парижская неделя", - сказала она, я не могу вам дать номера этого журнала, я оставила их себе на память.

Я сказал, что я понимаю ее, и ушел.

Я стал разбирать эти рукописи в тот же вечер. Я был один в своей квартире, и, после того как я побывал в комнате Мадлэн, я испытывал тягостное ощущение напрасного стыда за все, что меня окружало и на что я до сих пор никогда не обращал внимания: обои, ковры, вешалки, диван, кресла, ванна, книги на полках. Первая же статья, которую я начал читать, меня удивила. Она называлась "Женщина в сорок лет" и начиналась так:

"Время бежит незаметно. Жизнь ткет свою пряжу. Казалось, только вчера вам было двадцать лет. Сегодня вам может быть тридцать два года. Еще немного, и вот уже приближаются фатальные сорок лет. Но не надо отчаиваться. Если вы юны и стройны, то только ваше лицо может выдать ваш возраст, поэтому надо обратить все внимание на макияж".

Дальше шли подробные советы - как следует пудриться, каким должен быть крем для лица и так далее. "Будьте осторожны в выборе красок. Контрасты, избегайте контрастов! Сглаживайте дефекты. Употребляйте палевые тона для век. Одно яркое пятно на вашем лице - рот. Он придает лицу мягкость". "Воздерживайтесь от крепких спиртных напитков". "Если вы будете всегда в ровном настроении, с ясной душой, вы долго еще на радость тем, кого вы любите, будете юны не только душой, но и туловищем".

Статья была подписана: "Княжна Мэри". Я стал читать дальше - все было приблизительно то же самое. "Культурные нации давно поняли, что массаж лица не только не мешает, а наоборот, способствует культуре духа. Об этом писали еще римляне". "Для массажа подбородка - давите сильнее. Не бойтесь, это безопасно, так как там у вас кость".