Кнульп   ::   Гессе Герман

- Лиз, а ты знаешь, какой вопрос только что задал мне Кнульп?

- Оставь! - воспротивился тот и с улыбкою обернулся к хозяйке. - Итак, разрешите приступить, сударыня?

Но Ротфус не унимался.

- Он спросил, есть ли у нас дети.

- Ой, да про что вы! - выкрикнула она со смехом и сразу же опять убежала.

- Так что же, нет еще? - повторил Кнульп свой вопрос.

- Нет. Она, знаешь ли, не торопится, на первых порах так оно и лучше. Ну давай, принимайся за дело, приятного тебе аппетита!

Теперь хозяйка принесла голубой фаянсовый кувшин с сидром, поставила три стакана, которые тут же и наполнила до краев. Она проделала все это так споро и ловко, что Кнульп невольно улыбался, на нее глядя.

- Твое здоровье, старый друг! - провозгласил мастер и потянулся чокнуться с Кнульпом. Тот, однако, учтиво отклонил здравицу:

- Сначала за дам! Ваше драгоценное здоровье, сударыня! Будь здоров, старина!

Они чокнулись и выпили, и Ротфус просто сиял от радости, подмигивая своей хозяйке: заметила ли она, какие великолепные манеры у его друга?

Она, оказывается, давно это заметила.

- Видишь, - сказала она мужу. - Господин Кнульп вежливее, чем ты. Он знает, что такое настоящее обращение.

- Ну что вы, - не согласился гость. - Каждый поступает, как обучен. Что до манер, то тут вы меня легко посрамите, сударыня. До чего же красиво вы все сервировали, точно в самом лучшем отеле!

- Так и есть, - засмеялся мастер. - В точку попал, этому-то она обучалась.

- Вот как, и где же? Уж не трактирщик ли ваш батюшка?

- Нет, и он давно уже на том свете, я едва его помню. Но я и вправду несколько лет работала в "Быке", если вы такой знаете.

- "Бык"? Да это же была лучшая гостиница в Лехштеттене, - похвалил Кнульп.

- Она и сейчас такова. Разве не правда, Эмиль? И номера там берут только важные баре, коммивояжеры и туристы.

- Могу себе представить, сударыня. Вам, верно, там было хорошо, и заработки приличные. Но свое хозяйство все же лучше?

Он медленно, смакуя, намазывал мягкую ливерную колбасу на хлеб, откладывая тонко срезанную шкурку на самый край тарелки и время от времени прикладываясь к прекрасному светло-желтому сидру. Хозяин одобрительно смотрел, как аккуратно Кнульп со всем управлялся, как легко, играючи сновали его белые тонкие пальцы, да и на хозяйку это произвело благоприятное впечатление.

- Выглядишь ты не ахти как, - стал затем выговаривать ему Эмиль Ротфус, и Кнульп вынужден был призваться, что верно, последнее время дела его шли неважно, он был в больнице. О неприятных подробностях он умолчал. Когда друг осведомился, что же он намерен предпринять в ближайшее время, и от души на любой срок предложил ему стол и приют, то гость, хотя именно на то и рассчитывал и того желал, все же не дал ответа, как бы сробев, смущенно поблагодарил и отложил обсуждение этого вопроса на завтра. - Успеем поговорить завтра или послезавтра, - бросил он другу. - Слава богу, еще не конец света, а некоторое время я у тебя так или иначе пробуду.

Он не любил строить планы или давать наперед обещания. Ему бывало не по себе даже, если завтрашним днем он не мог располагать по своему выбору.

- Ежели я и в самом деле поживу здесь, - снова завел он разговор, отметь меня в управе как своего подмастерья.

- Еще чего, - захохотал мастер. - Ты - и вдруг мой подмастерье! Да, кроме всего прочего, какой же ты дубильщик?

- Не в том дело, разве ты не понимаешь? К дубильному ремеслу я и верно отношения не имею, хоть и считаю, что ремесло это почтенное. У меня к работе вообще таланта нет. Но вот моему паспорту такая запись бы не повредила. Это важно и для оплаты лечения.

- Можно мне взглянуть на твой паспорт?

Кнульп полез во внутренний карман своей почти новой куртки и вытащил оттуда книжечку в аккуратной клеенчатой обертке.