Кое-что о Билли   ::   Бримсон Дуги

Ну, хватит писанины: я слышу зов своего верного друга «Будвайзера».



Глава 2

Январь

Вторник, 4 января



10.15. Дома

Господи, как же мне хреново. Нет, не хреново, а еще хуже, чем хреново. На самом деле так хреново, что у меня даже нет слов описать, до чего хреново я себя чувствую.

Интересно, почему похмелье становится еще в тысячу раз тяжелее, стоит лишь закрыть глаза? Причем заметьте: я проспал несколько часов, не чувствуя никакого недомогания, но как только проснулся — туши свет: не успеешь сомкнуть ресницы, как башка раскальшается. а мочевой пузырь настойчиво напоминает, что его уже давным-давно пора опорожнить. Я вот думаю: а что, если вместо того, чтобы сидеть тут и записывать все это в дневник, попробовать собрать все силы в кулак и доползти до туалета? Пожалуй, нет: я скорее штаны себе намочу, чем сделаю еще хоть одно движение. Живу я один, так что никто никогда и не узнает о таком позоре. А душ принимать все равно ведь придется. С другой стороны, напусти я сейчас лужу под себя — придется чистить кресло и ковер. Не очень заманчивая перспектива.

Как ни странно, желудок ведет себя вполне прилично. Для этого странного явления должны быть какие-то вполне материальные причины, которые пока что успешно избегают попыток сосредоточить на них остатки моего замутненного рассудка. Впрочем, то же самое я могу сказать и обо всех событиях последнего времени.

Наверное, лучше всего будет снова лечь в постель. Что-то не в кайф мне сидеть за компьютером и пялиться в экран монитора. Впрочем, после трех дней беспрерывной пьянки еще жаловаться на какое-то «снижение работоспособности» — просто наглость.

11.15. Дома

Все, сдаюсь. Достали уже. Стоит мне лечь и начать отключаться, как звонит треклятый телефон, а как только удается встать и дотянуться до него — на том конце вешают трубку. Самое отвратное, что я даже не знаю, кому обязан этим мучением: у этого гада стоит антиопределитель номера. Я почти уверен, что это не один из тех, с кем я вместе встречал Новый год. Эти-то чувствуют себя сейчас не лучше меня. Но если уж это кто-то из наших, то я сам бы его убил, причем самым изощренным и мучительным способом. Кстати, если эта скотина окажется и не из наших, его ожидает та же участь, если он сию же минуту не прекратит издеваться надо мной.

13.30. Дома

Если Бог существует, то, по всей видимости, я его ужасно разозлил, и целый ушат своего гнева он излил с убийственной точностью прямо на меня. Во-первых, я обнаружил на автоответчике сообщение от моего старика, который приказывает явиться к нему сегодня в 7 вечера с целью знакомства с его последним приобретением в бесконечной веренице бабенок, которых он где-то подцепляет. А во-вторых, я наконец-то успел схватить трубку звонившего телефона: только для того, чтобы узнать, что Кев так же настойчиво приказывает мне явиться через час в «Красный Лев» повидаться с ним и с ребятами. Ну почему людям неймется? Почему они не могут оставить меня в покое и позволить страдать в одиночестве и тишине? Ну вот, я выяснил, отчего желудок так скромно себя ведет и не беспокоит меня сегодня с утра; впрочем, открытие, которое я сделал, высунувшись за дверь, чтобы взять оставленную на пороге бутылку молока, было вовсе не из приятных. Может быть, если набраться терпения и подольше не выходить из квартиры, кто-нибудь уберет площадку вместо меня.

14.45. Дома

Как выяснилось, вчера я умудрился превзойти самого себя. Я не просто ужрался в хлам, но был вышвырнут из паба лично его хозяином Терри — после того как стал приставать сначала к его дочери, потом к его жене, а потом спустил штаны и пописал на барную стойку. В результате в «Красный Лев» меня больше не пустят. Никогда.