Король забавляется   ::   Гюго Виктор

И смерть ее хранит навеки

Таинственный рассказ о нежности к калеке

О дивной молнии, блеснувшей мне на миг,

О райском отблеске, что я в аду постиг.

Будь ей легка земля, пристанище всех смертных,

Лелей ее в своих объятьях милосердных!

Но ты осталась мне. О боже, счастлив я!

(Плачет, спрятав лицо в руках Бланш)

Бланш

Отец, вы плачете? Иль вам не жаль меня?

Я ваших слез боюсь. Как сердце вдруг упало!

Трибуле

Мой смех увидевши, что б ты тогда сказала!

Бланш

Что с вами? Вы в тоске? Откройте свой секрет.

Хотя бы имя мне свое скажите.

Трибуле

Нет.

Зачем оно тебе? Отец - и только. Слушай!

В других местах следят за мною злые души.

Я гадок одному иль проклят был другим...

Что в имени моем? Что сделаешь ты с ним?

Хочу хотя бы здесь, хочу с тобою рядом,

В глаза невинные впиваясь долгим взглядом,

Быть для тебя отцом, не более отца,

И, значит, честным быть и добрым до конца.

Бланш

Отец мой!

Трибуле (снова страстно сжимает ее в объятьях)

Можно ли дороже быть и ближе!

Люблю тебя взамен того, что ненавижу!

Сядь рядом, девочка! Ты об отце своем

Забудешь? Говори! И если мы вдвоем,

И если пальцами ты руку, мне сжимаешь,

Каких ты тайн моих еще не понимаешь?

Одно лишь счастие доступно для меня.

Есть у других друзья, есть братья, есть родня,

Есть верная жена, вассалы, важный предок,

Иль свита предков, и хор детей нередок.

Но у меня - есть ты! Кто так богат другой?

Мое сокровище, мой ангел дорогой!

Тот верит в господа, - твоей душе я верю.

Тот молод и любим, он все откроет двери;

У тех есть гордость, блеск, здоровье и очаг,

Они добры, - мой свет в одних твоих очах

Дитя мое! Мой мир! Все милое в отчизне!

Моя сестра и мать, невеста, сердце жизни!

Закон, вселенная, и вера, и страна,

Все это - ты одна, все - только ты одна!

Я всюду оскорблен и сгорбился покорно.

О, потерять тебя... Нет, этой мысли черной

Не в силах вынести и полсекунды я.

Так улыбнись. Мила улыбка мне твоя,

Похожа ты на мать. Была она красива.

Проводишь ты рукой по лбу неторопливо,

Как будто бы с очей смахнуть стремишься ты

Все, чем омрачена лазурь их чистоты.

Ты излучаешь мне сиянье голубое,

Всю душу светлую я вижу за тобою.

Но и закрыв глаза, я вижу вновь тебя.

И даже став слепцом, все солнце истребя,

В последней темноте на дне души незрячей

Тебя, мой светлый день, я навсегда запрячу.

Бланш

Я бы хотела вас счастливым сделать.

Трибуле

Как?

Я счастлив тем одним, что я с тобой, бедняк.

Довольно этого, чтоб сердце не слабело.

Как волосы черны! Была ты раньше белой.

Кто мне поверил бы...

(Гладит, улыбаясь, ее волосы)

Бланш

Пред тем как тушат свет,

Нельзя ли посмотреть мне на Париж?

Трибуле

Нет, нет!

Не смей, дитя мое! По вечерам в Париже

Ведь не гуляла ты?

Бланш (дрожа)

Нет, никогда.

Трибуле

Смотри же!

Бланш

Ходила в церковь я.

Трибуле (про себя)

Ее и там найдут;

Начнут преследовать; быть может, украдут

Дочь бедного шута. Бесчестье будет явным

И только смех за ним...

(Вслух)

Прошу тебя о главном

Будь дома, как в тюрьме. О, если б знала ты,

Как страшен наш Париж для женской чистоты,

Как здесь развратники шныряют, как опасны

Здесь люди знатные!

(поднимает глаза к небу)

О боже, силой властной

Убереги ее, спаси ребенка ты

От бурь и непогод, что мнут твои цветы.

Храни и сон ее от помышлений грязных,

Дабы бедняк-отец являлся бы в свой праздник

Лелеять тайное сокровище свое,

Любуясь розою и свежестью ее.

(Прячет голову в ее ладонях и плачет)

Бланш

Не стану я просить у вас прогулок дальних.

О чем вы плачете?

Трибуле

Тут нету слез печальных,

Я слишком хохотал в ту ночь.

(Подымается)

Часы бегут!

Пора опомниться и снова лезть в хомут.

Прощай же!

Темнеет.

Бланш (целуя его)

Поскорей вернитесь!

Трибуле

Видишь, детка,

На службе сам себе принадлежу я редко.

Эй, где вы, тетушка?

В дверях показывается старая дуэнья.