Коровы   ::   Стокоу Мэттью

На вершине холма он перебрал в памяти сцены своего последнего визита сюда — обернувшиеся к нему коровьи головы, обожание, готовность следовать его приказам. Зал лежал перед ним, раскрывшись, ждал, когда он заполнит его, умолял унести его пустоту и стать его маткой. Так получалось раньше, ведь коровы охотно повиновались его словам, и, разумеется, у него получится опять.

Но теперь это жизненно важно. Больше нет Люси и дома, куда можно вернуться в случае неудачи.

Он зарылся позади холма под кости Крипса и какашки Гернзейца и принялся ждать.

Стадо долго не появлялось, и Стивен заснул. 'Проснулся от дрожащей земли. Возвращались коровы, они кружились по комнате, притормаживали, швыряли человеческие трупы перед насыпью и выстраивались поближе друг к другу. Стивен прислушался к их тяжелому дыханию и резким нетерпеливым движениям из-под поскрипывающего одеяла из экскрементов. Разглядеть удавалось лишь вершину холма и стоявшего на нем как вкопанная пушка Гернзейца, который следил за стадом.

— Я снова привел вас в рай! Я добыл вам мясо жизни! ЖРИТЕ!

Стивен стиснул в руках бедренную кость Крипса. С другой стороны холма донеслись звуки раздираемых мяса и хрящей — коровьи рты чавкали, истекая слюнями — но эти звуки не забивали рев от предвкушения пиршества, оглушивший его. Вот бы пустить в расход этого надутого мудака, спиздившего идею.

Немного позже стадо утихомирилось и задремало. Маленькая чалая телочка взобралась на насыпь к Гернзейцу и вытащила его двухфутовый хуй с выступившими венами. Стивен наблюдал, как проскальзывает внутрь длинный черный предмет, и его сильнее, чем когда-либо, потянуло быть рядом с другим живым созданием, чтобы его любили и заботились о нем. Он закрыл глаза и вспомнил давящуюся говном Зверюгу, освежеванного и истекающего кровищей Крипса, голову женщины, лопнувшую от удара о стену на станции метро, — Стивен готовился к моменту, когда стадо заснет.

Вот уже час от стада не доносилось ни звука, и Стивен осторожно вылез из навозного ложа, напряг руки и, не выпуская бедренной кости, вскарабкался на холм. Чалая дрыхла. Гернзеец бодрствовал и созерцал спящие ряды коров. Стивен быстро шагнул вперед и присел на корточки. От удивления быка передернуло.

— Блядь!

— Как успехи, майн фюрер?

— Ты совершил ужасную ошибку, придя сюда, пижончик.

— Выбирать не пришлось.

— Смертельную ошибку, тут тебе нет больше места. Теперь я главный.

Стивен почувствовал знакомое жжение близкого убийства, наплыв какого-то химического элемента из кишок, от которого сила удваивалась, а мышление невероятно прояснялось. И только бык начал подниматься на ноги, Стивен уже знал, как действовать.

Боковым зрением он заметил, что чалая подняла голову и открыла глаза. Она глядела на него с любовью, и он знал: она надеется, что он победит.

Гернзеец расправил задние ноги и уже собрался поднять переднюю часть туши с колен. Стивен на миг сжался, вскочил, уверенно сжимая кость двумя согнутыми руками. Заостренный конец легко порвал нежную бежевую шкуру на шее, вошел внутрь и вскрыл вену. Гернзеец булькнул и зашатался. Треснулся подбородком о землю. Стивен попытался выдернуть кость, но та засела в мясе слишком глубоко, пришлось опереться ногой о бычью щеку и потянуть. Из образовавшегося отверстия хлынула струя густой крови.

Гернзеец бился в конвульсиях, стараясь поднять голову и вдохнуть воздуха. Кровь вперемешку с соплями затопила его морду. Стивен чувствовал себя богом. Он вновь ударил в верхнюю область шеи прямо под черепом. На этот раз заостренная бедренная кость Крипса вошла легче и вышла наружу с другой стороны.

Стивен не попал в позвоночник, но тяжело раненный Гернзеец сопротивлялся такой навязчивости и согнул задние ноги.