Татуировка наложницы   ::   Роулэнд Лора Джо

На крышечке крепилась кисточка с бамбуковой рукояткой, мягкие щетинки блестели от впитавшейся черной туши. Она осторожно нанесла кисточкой тушь на порезы, наслаждаясь прохладной влажностью, успокаивающей боль. Заляпанным кровью поясом от халата Харумэ убрала с кожи лишнюю тушь и закрыла сосуд. Затем, отхлебнув еще саке, залюбовалась своей работой.

Теперь тайное место на ее теле украшала татуировка из черных линий размером с ноготь на большом пальце — неизгладимое свидетельство верности. Она надеялась, что до того, как лобок снова покроется волосами, ей удастся скрывать свою тайну от глаз других наложниц, дворцовых сановников, сёгуна. Но даже когда татуировка надежно зарастет, они оба будут знать, что знак на месте — их общее сокровище, символ свадьбы, которую они когда-нибудь отпразднуют. Харумэ налила себе еще чашку саке — тайный тост за вечную любовь.

Но не смогла проглотить напиток: саке пролилось изо рта, заструилось по подбородку. Губы и язык Харумэ странно защипало, горло, словно забитое ватой, разбухло и онемело. Стало холодно, и тело охватила слабость. Комната поплыла перед глазами, неестественно закружились яркие огни ламп. Она в страхе уронила чашку. Что с ней?

Харумэ затошнило. Она согнулась и прижата руки к животу. Горячая кислая масса забивала горло, вырывалась наружу через нос, заливая пол. Она икала и кашляла, не в силах вдохнуть. Испугавшись, Харумэ бросилась к двери. Но мышцы на ногах стали как ватные, она оступилась, сосуды с благовониями, бритва, нож и сосуд с тушью разлетелись по всему полу. Шатаясь, с трудом передвигая ноги и изо всех сил борясь с удушьем, Харумэ добралась до двери и распахнула ее. Хриплый крик сорвался с немеющих губ:

— Помогите!

Коридор был пуст. Вцепившись в горло, Харумэ на подгибающихся ногах двинулась в сторону голосов, которые звучали искаженно и словно издалека. Лампы на потолке горели, как солнца, слепя ей глаза. Она судорожно хваталась за стены и сквозь туман изматывающей тошноты вдруг увидела черные крылатые тени, преследовавшие ее. Когти нацелены в волосы. Громкий писк эхом отдавался в ушах.

Демоны!

Прислужницы поднесли саке матери Сано и судье Уэде, демонстрируя уважение к новым отношениям между двумя семьями, потом стали обносить чашками с вином всех собравшихся, которые хором скандировали: «Омэдэто гозаимасу — поздравляем!»

Сано видел счастливые лица, обращенные к нему и Рэйко. Любящий взгляд матери согревал ему Душу. Хирата, непроизвольно поглаживая черную щетину на голове, обритой во время их расследования в Нагасаки, весь светился. Судья Уэда с достоинством кивал в знак одобрения; сёгун улыбался.

Сано взял со стола официальный документ о браке и прочел его срывающимся от волнения голосом:

— "Теперь мы навеки связаны как муж и жена. Клянемся честно исполнять наши брачные обязательства и провести жизнь до последнего дня в бесконечном доверии и любви. Сано Исиро, двадцатый день девятого месяца третьего года эры Гэнроку".

Рэйко зачитала идентичный документ от своего имени. У нее был высокий, чистый и мелодичный голос. Сано впервые его услышал. О чем они будут говорить сегодня ночью, одни, вместе?

Прислужницы вручили Сано и Рэйко по ветке дерева сака с прикрепленными полосками белой бумаги и проводили к алькову, где они сделали традиционное свадебное подношение богам. Маленькая и стройная, Рэйко едва доставала до плеча Сано. Длинные рукава и полы ее кимоно тащились по полу. Они вместе склонились и положили ветки на алтарь. Прислужницы дважды поклонились алтарю, затем дважды хлопнули в ладоши. Все собравшиеся последовали их примеру.

— Церемония завершена, — объявил монах, творивший заклинания. — Теперь жених и невеста могут строить гармоничную семью.

* * *



Преследуемая демонами, Харумэ по запутанным коридорам женской половины добрал�