Крестьянский сын Михайло Ломоносов :: Андреев-Кривич Сергей Алексеевич
Страница: 6 из 56 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕКогда окинешь взглядом свое прошлое, 19.08.10 - 11:33 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Крестьянский сын Михайло Ломоносов :: Андреев-Кривич Сергей Алексеевич
Супротив тех, кто неправо над народом властвует, Аввакумова проповедь воздвигнута. Походил я по Руси. Случилось мне. Народу-то не везде легко-весело. А проще сказать: тяжко. Так-то».
Задумчивый шёл Михайло в тот день домой. «А может, и в самом деле, — думал он, — в старой вере та правда, которая и для народа и для каждого человека всё решит?» И Михайло Ломоносов стал ходить к раскольникам в их часовню, слушать надрывные и страстные раскольничьи беседы. Темны были эти беседы… И того, что хотел узнать Михайло, испытующий правду старой веры, он так и не узнал. «Да теми ли руками беду народную разводить? — думалось ему. — Старая ли вера своей правдой всю неправду на земле истребит?» Он ещё усерднее стал читать книги, которые с трепетом раскрывали искавшие истины неистовые Аввакумовы ученики. И одну за одной, ничего не решив, закрывал Ломоносов тяжёлые крышки этих больших книг. В ту пору всё более громкой становилась слава о Никольской пустыни. За лесами, в еловой чаще, на отшибе, отдалясь от сёл и деревень, стал огородившийся частоколом скит, в котором учил справедливости умудрённый в жизни и в старой вере старец Исаакий. Туда-то и отправился Михайло Ломоносов. После первых же Михайлиных слов, даже и не дослушав до конца, старец сказал: — Ты веры ищешь гордыней. Хочешь её постигнуть сначала разумом. И, ежели разум к ней приведёт, тогда к подлинной вере и полагаешь обратиться. А веры искать надо смирением, не мудрствуя лукаво. — Старец усмехнулся: — Вдруг разумом веры-то не найдёшь? А? Может, у него и силы такой нету и зрения такого? Бог дал человеку разум, но не дерзновение. И пойми ты, умная голова, что человеку прежде всего нужно. Что? Утешение ему нужно. Страдания человеку много. Утешение же в вере. Побудь у нас, однако. Приглядись. Искатель, видно, ты. В Никольской пустыни в хорошо срубленных и толково поставленных кельях в ту пору жило уже около восьмидесяти человек — мужчины, женщины, дети. Большей частью это был бедный люд. Здесь они были сыты, обуты, одеты. Находясь в пустыни, Михайло встречал спокойные взоры людей, которые жили, не боясь завтрашнего дня. И разные мысли стали приходить в голову Михайле Ломоносову. И вот наступил тот день… Уже когда упали сумерки, в огороженный высоким частоколом двор Никольской пустыни с быстрого хода ворвался конный гонец. Сорвавшись с тяжело водившего боками взмыленного коня, гонец без промедления и доклада бросился прямо в келью к Исаакию. Выслушав прискакавшего из деревни Гаврилихи, что была в пятнадцати верстах от скита, Исаакий поспешно отправился к Максиму Нечаеву, также пустынножителю, богатому мужику из той же Гаврилихи, снабжавшему пустынь за свой счёт хлебом и другими припасами. Встревоженные скитники с беспокойством поглядывали на келью, в которой совещались Исаакий и Максим. К Никольской пустыни подступал большой воинский отряд. На раскольничий скит уже давно косился шенкурский воевода Михаил Иванович Чернявский. И, когда до него дошла весть, что из деревни Гаврилихи в Никольскую пустынь ушло ещё несколько семей, он решил не откладывать более дела. Снарядив воинскую команду, Чернявский отправился в путь. По путаным лесным тропам, взяв в Гаврилихе понятых, шенкурский воевода ранним утром подступал к тревожно насторожившейся пустыни. Исаакий и Максим, посовещавшись между собою вчера, уже всё решили. И потому безо всякого ответа отдали обратно посланцу Чернявского письмо, в котором воевода требовал сдачи всех раскольников. Солдаты обложили пустынь. Вновь Чернявский потребовал сдачи. Ответом ему было только молитвенное пение собравшихся в часовне пустынножителей. Исаакий и Максим приступили к совершению страшного обряда. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|