Темная лощина   ::   Коннолли Джон

Он продолжал курить, глядя на море. Со стороны Поли вовсе не выглядел таким уж задумчивым. Сквозь стекло ничего нельзя было разглядеть, кроме сплошной черноты вблизи и огней старого пляжа в некотором отдалении. Честер Нэш начал играть в «Гейм Бой».

Снаружи дул ветер, и волны ритмично бились о берег, и голос прибоя возносился над холодной землей, откуда за ним наблюдали.

* * *



— ...Объект два в автомобиле... Черт, холодно! — специальный агент ФБР Дейл Натли неосознанно повторил слова, недавно произнесенные Честером Нэшем. Параболический микрофон находился позади Натли, располагаясь у небольшой щели в стене лодочного сарая. Рядом с микрофоном бесшумно работал диктофон; камера с высокой светочувствительностью давала возможность непрерывно наблюдать за машиной.

На Натли были надеты две пары носков, подштанники, майка, хлопковая рубашка, шерстяной свитер, жакет, теплые перчатки и шапка с двумя маленькими ушками, прикрывавшими прослушивающее устройство и согревавшими его собственные уши. Специальный агент Роб Бриско, который сидел позади Натли на высоком табурете, считал, что эта шапка делает Дейла похожим на пастуха лам. В любом случае он выглядел как клоун — в своей шапке с этими чертовыми ушками. Но, если еще немного похолодает, думал Бриско, он готов будет убить Натли, чтобы завладеть его теплой шапкой. Лодочный сарай располагался правее парковки, что позволяло федералам ясно видеть машину на стоянке. Позади сарая узкая малозаметная тропинка вела прямо к пляжу, заканчиваясь у одного из частных домиков. Идущая от парковки дорога пересекалась еще с одной, ведущей непосредственно на холм, на север, а затем на юго-восток. Окна лодочного сарая были занавешены еще два часа назад из соображений конспирации. Оба агента уже испытали некоторые опасения, когда Честер Нэш подошел очень близко к окну и стал проверять замки на дверях. Но, ничего не заподозрив, он быстро вернулся к машине.

К сожалению, в лодочном сарае отсутствовали батареи, или, по крайней мере, ни одна из них не работала, а у ФБР не было такого снаряжения, которое согрело бы двух агентов. В результате Натли и Бриско замерзли невероятно. Голые стены лодочного сарая обледенели.

— Сколько мы уже здесь сидим? — спросил Натли.

— Два часа, — ответил Бриско.

— Тебе холодно?

— Что за дурацкий вопрос? Я уже инеем покрылся. Конечно, я чертовски замерз.

— Почему же ты не принес шапку? — спросил Натли. — Знаешь ведь, мы теряем большую часть тепла через голову. Следовало бы взять с собой шапку. Именно поэтому тебе теперь и холодно. Следовало взять шапку.

— Знаешь что, Натли?

— Что?

— Я ненавижу тебя.

Позади них мягко крутились бобины записывающего устройства, запечатлевавшего разговор двух агентов. Все должно записываться — таково было условие этой операции: все! Даже если при этом фиксировалась ненависть Бриско по отношению к Натли из-за наличия у последнего теплой шапки.

* * *



Охранник Оливер Джадд услышал ее прежде, чем смог увидеть: тяжелые, шаркающие шаги по покрытому ковром полу; она тихонько разговаривала сама с собой на ходу. Он с глубоким сожалением встал со своего места в комнатенке охраны и двинулся прочь от телевизора и обогревателя, который согревал ему ноги. За окном царила таинственная тишина, предвещавшая дальнейшие снегопады. Ветра не было, но погода стояла отвратительная.

Совсем скоро дела пойдут еще хуже — в декабре так всегда бывало, — но здесь, на дальнем севере, хуже становилось гораздо быстрее, чем где бы то ни было. Иногда жизнь на северной Мэне становилась сущим кошмаром.

Охранник быстро направился к ней:

— Эй, леди! Леди! Что вы здесь делаете? Вам надлежит быть в постели. Вы же можете встретить свою смерть.