Кровь и вода   ::   Ёсимото Банана

Мы пришли на двадцать минут раньше, чем договаривались, но отец уже стоял перед храмовыми воротами.

«Как-то все слишком просто», — с чувством неудовлетворенности подумала я.

Отчего-то мне никак не удавалось заставить себя подойти к отцу. Из укрытия я разглядывала его фигуру на фоне храма. Акира стоял рядом, все так же держа мою безвольную руку в своей, даже не пытаясь вытолкнуть меня навстречу отцу. Чем больше я смотрела на отцовский серый плащ, на его стоптанные черные туфли, полысевшую голову и характерную осанку, тем больше мне казалось, что я вот-вот сойду с ума

Неожиданно начался дождь. Крупные капли с силой посыпались с неба.

«Наверное, все лодки сейчас плывут по направлению к берегу», — вспомнилось мне вдруг озеро, невидимое из моего укрытия. Отец ждал меня, так и не раскрыв зонта, который держал в руке. Густой коричневый цвет храмовых построек, как бы дымясь и скрадывая пространство, клубился за спиной. Поблекшие разноцветные лавки грустно мокли под дождем. Отец стоял неподвижно, лишь взгляд его метался в поисках меня. Я видела его брови — полумесяцем, как и мои…

Неожиданно Акира жалобно сказал, почти пропел:

— Твой папа, старый Бэнтэн и голуби — все намокает под этим дождем.

И тогда я подумала, что так оно и есть, и вышла из укрытия со словами: «Папа, папа». Я не плакала. Отец, увидев меня, радостно засмеялся, так что его глаза превратились в щелочки. Акира представился и сказал, что, пожалуй, ему пора возвращаться домой. Но мы силком потащили его поужинать вместе с нами. Отец передал мне мамино варенье. Вопреки моим ожиданиям, он не уговаривал меня вернуться. И я подумала, что, наверное, когда-нибудь в будущем я смогу поехать погостить у родителей в деревне. Мысль о том, чтобы поехать в гости, раньше даже не приходила мне в голову. Видимо, я слишком боялась возвращения в общину. Не то чтобы я запланировала поездку домой, нет-нет. Просто я поняла, что у меня теперь есть эта возможность, как у студентов, — съездить к родителям. И хотя я не знала, когда именно я поеду, у меня было хорошее предчувствие на этот счет.



Дорогая Тикако!

Я очень рад нашей недавней встрече. Ты живешь с хорошим человеком, и я спокоен за тебя. Твоя мама тоже считает, что теперь мы можем за тебя не беспокоиться. Передай, пожалуйста, Акире отдельное спасибо за вкусных жареных угрей.

По пути к тебе мало того что самолет вылетел с опозданием, нас еще ужасно трясло всю дорогу. Пока ждали самолета, я разговаривал с пассажирами. Первый раз за много лет я общался не с верующими, а с простыми людьми. Это такая радость. Я вдруг почувствовал, что могу быть с ними откровенным. Там была девушка, которая летела навестить родственников в Токио, был молодой бизнесмен, возвращавшийся из командировки с подарками для жены и детей. Рядом со мной ожидали самолета молодой человек с туристским снаряжением, из тех, кто предпочитает путешествовать в одиночку, и приятная пожилая пара.

После взлета нас вдруг начало резко трясти. Все ужасно заволновались. И когда стюардессы забегали туда-сюда с побледневшими до синевы лицами, паника охватила весь самолет. Это было очень неприятное ощущение. В конечном счете ничего страшного не произошло, но тряска была ужасной. В воздухе стоял запах смерти. Мне кажется, все пассажиры так или иначе почувствовали ее присутствие.

Я начал читать сутры, пока не прошел страх. Я уже не боялся умереть. Мне просто было очень грустно. Люди, еще минуту назад улыбавшиеся, сидели на своих местах с искаженными от страха лицами. Некоторых рвало. И когда я подумал, что мое прощание с ними в аэропорту произойдет без единой улыбки, — у меня заболело сердце. Эти люди стали для меня столь же близкими, как жена или старый друг. Стали для меня столь же значимыми, как ты.