Кто прав :: Толстой Лев Николаевич
Страница: 2 из 9 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕВ последний раз 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Когда Владимир Иванович говорил о хлестании березовыми лозами, он открыл уже рот, чтобы сказать неприятное, но, вспомнив, что он хозяин и тот только что приехал, сдержался и, подойдя к столу, напряженно давил в раковине-пепельнице окурок папиросы. - Нет, должно. Не должно белоручничать. Я знаю, что должно, потому что знаю, что делаю это не для себя.
Он вспомнил в это время о жалованье, которое было очень нужно ему, и еще более рассердился и даже вошел в пафос. - Если бы мы все отступились, то все места заняли бы разные негодяи, и погибло бы все сделанное в шестидесятых годах. Нет, Владимир Иванович, не будемте говорить лучше. - Ну, не будемте, - спокойно улыбаясь, сказал Владимир Иванович, - это покойнее, - и положил ножик. - Какой славный этот лось у вас, - сказал он, указывая на выделанную голову. - Да, я это убил прошлого года. - И сейчас жо вспомнилось Анатолию Дмитриевичу опять неприятное, то, что Владимир Иванович ничего не понимал в охоте и смеялся над ней. В это время вошел лакей и принес конверт из земства. Анатолий Дмитриевич распечатал. - Позовите Петра Семеновича. Да нет, я сам пойду, - сказал он, подумав о том, как приятно избавиться от tete-a-tete [пребывание с глазу на глаз (франц.)] со свояком. - Извините, Владимир Иванович. - И он вышел. Владимир Иванович, как только ушел Анатолий Дмитриевич, тотчас же перестал улыбаться глазами. Он, очевидно, делал это, только чтобы дразнить своего свояка, и стал серьезно смотреть перед собой. "А впрочем, что мне за дело? - подумал он. - Не люблю только эту важность и этот пошлый либерализм, шестидесятые годы. Il s'en soucie comme de l'an quarante [Его это так же интересует, как прошлогодний снег (франц.)]. И куда она могла их деть?" - стал он думать о ящике сигар, которые он помнил, что он отдал жене, но которых нигде не оказалось. Вспомнил он при этом про жену, как она настояла-таки, чтобы заехать к сестре. "Она решительно стала особенно молодиться после Рима и этого дурацкого Ордини. А препротивно... Что же не зовут к обеду? Пора бы! Едва ли будет хороший обед! Россея!" И, как всегда, ему стало тяжело, как всегда бывало, когда он оставался один с собою. Он поспешно встал и взял книжку со стола. Это был календарь. Он перелистовал и стал читать некролог неизвестного ему генерала. "Противное существо! - думал Анатолий Дмитриевич, идя по коридору. То есть не противное. Он ничего, но мне тяжело с ним. Какой-то тон снисходительный, всезнающий. Не могу с ним. Эта самоуверенность. Надеюсь, ненадолго. Ну, да бог с ним". - Анатоль, это ты? - окликнула его жена из двери своей комнаты, мимо которой он проходил. Он остановился. Маленькая миловидная женщина с ямочками и улыбками в глазах и губах и вьющимися вокруг головы волосами высунулась к нему. - Что ты? Он хотел войти к ней. - Не входи, Маня раздета. - Что ты? - Матреша (это экономка) приготовила им в угловой. А вдруг как князь останется ночевать? Пускай Владимир ляжет в кабинете. Маня со мной. Тогда угловую можно отдать князю. Анатолий Дмитриевич поморщился. - Князь не останется ночевать. Варя, его жена, знала его отношения к свояку и знала, что поморщился он от мысли, что свояк будет в кабинете. - Да ведь недолго. Ужасно ты нетерпим. - Нисколько я не нетерпим, - с досадой пробурчал Анатолий Дмитриевич. - Вечно твои замечания. - Отчего же я могу стесниться, а ты на две ночи не можешь уступить своего кабинета? - Ах, да я не об этом. Я очень рад отдать кабинет. Я только... - и, не сказав, что он только, он пошел к секретарю. В это время Матреша с двумя подсвечниками и чистым бельем, сопутствуемая мальчиком, несшим лохань и рукомойник, вышла из двери. Варвара Николаевна, стоявшая в дверях, остановила ее. - Матреша! мы передумали. Не в угловой, а Марья Николаевна будет со мной рядом. А князю в угловой. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|