Кто убил Паломино Молеро?   ::   Льоса Марио Варгас

– Ох, донья Адриана, вот вы подметали и не слышали, как превозносил вас наш лейтенант, – с медовой улыбкой заговорил Литума. Хозяйка, раскачивая бедра, воздев веник, приближалась к ним. – Вот, дескать, и годочков не так уж мало, и килограммчики лишние найдутся, а все равно нет в Таларе женщины обольстительней.

– Я говорил то, что думал, – ответил лейтенант Сильва, приняв вид лихого волокиты. – К тому же это чистая правда. Донья Адриана и сама это прекрасно знает.

– Скажите вашему лейтенанту, чтобы он делом занялся чем шутки шутить с матерью семейства. – Донья Адриана со вздохом опустилась на скамеечку возле стойки. – Скажите ему, чтобы он, чем порядочной женщине голову морочить, искал бы убийц бедняжки Паломино.

– Ну а если я их найду? – Лейтенант с оттенком некоторого похабства прищелкнул языком. – Какова будет награда? Вы подарите мне ночь любви? Одно ваше слово – и я повергну их к вашим ногам!

«Вон как разошелся, словно она уже согласилась», – подумал Литума. Заигрывания лейтенанта забавляли его, но внезапно он вспомнил про убитого, и сразу стало не до смеха. Если бы эта паскуда полковник согласился им помочь, дело пошло бы на лад: полковник знает о своих подчиненных все – кто судился, кто сидел, – он может допросить любого. Если бы он согласился помочь, они с лейтенантом, глядишь, и напали бы на след тех гадов. Но полковник Миндро думает только о себе. Почему он отказался помочь? Потому что летчики считают себя существами высшего порядка – этакие принцы с голубой кровью. Полицейских они презирают до глубины души и плевать на них хотели.

– Отпустите меня, а не то я разбужу Матиаса! Ни стыда, ни совести! – вскричала в эту минуту донья Адриана, потому что лейтенант, когда она протягивала ему пачку «Инки», схватил ее за руку. – Служанку свою хватайте, а честных женщин оставьте в покое.

Лейтенант выпустил ее и достал сигарету, а донья Адриана, негодуя, отошла. Вечная история: вспыхивает как порох, а сама в глубине души предовольна. «Все они немножко потаскухи», – мрачно подумал Литума.

– Только и разговоров что про убийство, – сказала донья Адриана. – С рождения живу в Таларе, и за все годы первый раз такое злодейство. У нас если и убивали, то в честном бою, как господь заповедал, один на один. А чтоб человека так мучили и терзали – никогда. А вы сидите сиднем. Не стыдно?

– Мы сиднем не сидим, мамаша, – ответил лейтенант Сильва. – Но полковник Миндро нам содействовать не пожелал, допросить товарищей Паломино не позволил. А они бы должны хоть что-то знать. Мы плутаем в потемках по его вине. Но рано или поздно истина откроется.

– Мать до чего жалко, – вздохнула донья Адриана. – Ох уж этот мне полковник Миндро! Спеси в нем слишком много, спеси и гонору: вы бы посмотрели, как он по улицам ходит с дочкой под ручку. На встречного и не взглянет, и не кивнет. Куда там до него папе римскому! А она еще хуже. Принцесса!

Не было еще восьми, а солнце жгло нещадно. Солнечные лучи проникали сквозь щели в тростниковых стенах; светящиеся эти стрелы били в лачугу со всех сторон; плясали пылинки, роем вилась мошкара. На улице было малолюдно. Литума различал даже приглушенный рокот прибоя. Море было неподалеку, и солоноватая свежесть его умеряла зной, хотя Литума знал: здесь, в Таларе, вода покрыта радужной нефтяной пленкой, загажена разной дрянью, выброшенной за борт с портовых баркасов.

– Матиас говорит, божественный был у мальчика голос, пел как настоящий артист, – сказала донья Адриана.

– Разве он его знал? – удивился лейтенант.

– Раза два слышал, когда сети готовил.

Старый рыбак Матиас Кьерекотильо вместе с двумя своими подручными наживлял крючки перемета, как вдруг послышался негромкий перебор гитары.