Купи меня !   ::   Ветринская Инна

Хотя, казалось бы, с точки зрения финансов проще перенести сферу своей деятельности куда-нибудь поближе к Белоруссии, Китаю или Чечне, и тогда можно не только не платить налогов, но и доказывать с аргументами и фактами на руках, что не только бизнесмен ничего не задолжал в казну, но парадоксальным образом, это казна ему немножко должна. Сотни тысяч людей попроще готовы по многу дней подряд вытаптывать чечетку в очередях у дверей какой-нибудь конторы, чтобы оформить неразличимые голым глазом льготы, хотя если бы время, убитое в очереди, они потратили по крайней мере на поиск и сдачу пустых бутылок, то покрыли бы всю сумму этих льгот за десять лет вперед.

О льготах ведутся заводные споры везде - в трамвае, в кафе, в бассейне, в гостях, в супружеских постелях, в больницах и в сборочных цехах.

Особая привлекательность кроется в чрезвычайном разнообразии льгот. Для различных сортов граждан, для разного периода их жизни, в зависимости от района проживания, наличия невинно убиенных родственников или безвестно сбежавших супругов, меняясь от сезона к сезону и от политических веяний, рождаясь и умирая, расширяясь и мельчая, существуют бесчисленные, словно сказки Шахрезады, льготы. Поэтому льготы можно собирать и перетасовывать, как карточный пасьянс, что только добавляет льготнику азарта. И москвич, имеющий льготу на бесплатный проезд в метро, гордо предъявляет свое потрепанное удостоверение, тогда как несчастный лишенец льгот вынужден стыдливо приобретать жетончик за собственные деньги, совершенно наличием этих денег не гордясь...

Думается, всемосковская любовь к льготам имеет глубокую психологическую основу - ведь наличие у москвича льгот подтверждает тот факт, что он - именно москвич. Попробуйте найдите псковитянина, омича, архангелогородца, жителя города Бологое или подмосковника, у которого есть в Москве хоть какая завалящая льгота! Шишляй Шишляевич найдете! Так что если у человека есть льготы - он москвич, и наоборот, если москвич - должны быть льготы. То есть, льготы есть отличительный признак почета, символический артикул человека, карточка социального страхования, и это очень важно.

Кроме того, имеется и другой, страдательный смысл московских льгот. Это близость к власти. Как сказано классиком, час пребывания рядом с начальником идет за три часа на ликвидации последствий Чернобыля. А москвичи поголовно находятся в ужасном котле - в радиусе двадцати километров от эпицентра основного начальства. При тоталитарном режиме, между прочим, больше всего (в процентном отношении) гикнулось людей как раз из Москвы. Потом, уже после восторжествования гуманности, свободы и всеобщих прав человека именно в Москве велись напряженные поиски компромисса между ветвями власти с помощью средних танков и легкой артиллерии. Опять же, экзекуции банкиров в Москве происходят просто ежедневно, как норматив, в день - не менее чем по банкиру. Словно сидят где-то в царственных подземельях и спрашивают сурово у понурых снайперов: "Ну что, ребятки, сколько сегодня жирных гусей подбили? Как это - ни одного? А ну-ка быстренько езжайте, да парочку банкиров чтобы с контрольным выстрелом в голову к вечеру было..." Причем любопытно, пока провинциальный банкир живет у себя в провинции, в каком-нибудь областном Зулус-Баштане, то ходит он кpуглый и здоровый, наливается пепси-колой. Стоит ему завести контору в Москве и приехать в столицу оттянуться хотя бы на пару недель беда. Контрольный в голову и глубокое возмущение всей рыночной интеллигенции. Так что москвичам, постоянно живущим под таким высоковольтным напряжением, любые льготы как раз впору.

Однако вполне возможна и мистическая подоплека любви ко льготам.