Квота, или Сторонники изобилия   ::   Веркор

Затем он снова исчез или почти исчез с горизонта, сославшись на то, что ничего в делах не смыслит. Раза два, от силы три, он обедал у Бретта. Но так как за столом речь шла в основном о политике, генерал даже словом не обмолвился, что помнит о существовании банка.

Вот почему неожиданное появление Переса в "Фрижибоксе" поразило Флоранс. Но еще больше она удивилась, когда швейцар в ответ на ее слова, что директор еще не приехал, заявил, что генерал настаивает на свидании лично с нею.

-- Хорошо, -- проговорила она смущенно, даже, пожалуй, взволнованно. -Что ж, проведите его ко мне.

Перес, уже седеющий полноватый мужчина, безуспешно пытался скрыть намечающееся брюшко двубортным пиджаком (мундир он надевал только при официальных визитах). Он церемонно поклонился Флоранс. Она пригласила его сесть.

-- В глубине души я отчасти рад, -- сказал он, усаживаясь в слегка продавленное кресло, -- что застал вас одну. Я не так уж жажду повидать нашего дорогого Самюэля. Пожалуй, будет даже лучше, если то, что я хочу ему сказать, он узнает из ваших уст.

"Что случилось?" -- со всевозрастающим беспокойством подумала Флоранс и спросила:

-- Какая-нибудь серьезная неприятность?

-- Да, приятного мало.

Он помолчал, словно подыскивая нужные слова.

-- Ходят слухи, сеньорита, что дела идут неважно.

"Вот уж типичный солдафон! Целых шесть лет Тагуальпа не выходит из кризиса, а он только сейчас заметил это", -- не сдержав грустной улыбки, подумала Флоранс.

-- Это ни для кого не тайна, -- сказала она.

-- Но я имею в виду дела вашего дяди, -- проговорил генерал, испытующим взглядом окидывая кабинет.

Флоранс стало как-то не по себе. Хотя Флоранс настолько привыкла к окружающей обстановке, что даже перестала ее замечать, тем не менее она догадывалась, какое впечатление на нового человека должен производить кабинет дяди: выгоревшие стены, которые давно следовало бы покрасить, пропыленные продавленные кресла, потертый ковер на полу, ветхая мебель, пожелтевшие рекламы, одна даже порвана, и никому в голову не пришло ее заменить! Все достаточно красноречиво говорило о том, что дела, и прежде неважные, теперь пошли из рук вон плохо и что больше нет сил бороться с обстоятельствами.

-- Так чем же вы здесь занимаетесь? -- спросил генерал.

-- Да вот... -- удивленно проговорила Флоранс, показывая на рекламы, -холодильниками, вы же сами видите.

-- Подержанными?

-- Что вы! Почему вы так решили? -- воскликнула Флоранс.

-- Просто мне показалось... Ну и как... покупают?

-- Конечно, -- живо ответила она. -- Во всяком случае, гораздо больше, чем у других.

-- Что ж, тем лучше, -- сказал генерал. Потом грубоватым тоном добавил: -- Я пришел с вами не о холодильниках говорить, а о кредитном банке, для учреждения коего я дал разрешение воспользоваться своим именем.

Флоранс сразу догадалась, что за этим последует, она чувствовала, что катастрофа приближается.

-- Я вас слушаю, -- прошептала она.

-- Я не желаю, чтобы армия в моем лице оказалась замешанной в финансовом скандале.

-- Простите, генерал, -- возразила Флоранс, -- но никакой скандал нам не грозит.

-- Я в делах не разбираюсь, а говорю только то, что слышал, -- отрезал генерал. -- И слышал неоднократно. -- И почти без колебаний нанес сокрушительный удар: -- Словом, я решил выйти из правления. Не дожидаясь, пока станет уже поздно.

Флоранс слабо ахнула.

Дальнейшие слова генерала доходили до нее как сквозь сон. Говорил он так велеречиво, что Флоранс лишь с трудом сквозь это нагромождение туманных фраз догадалась о намерениях генерала. Только через несколько минут она расшифровала истинный смысл его слов: генерал хотел, чтобы у него выкупили акции.

Она чуть не подскочила от возмущения:

-- Что, что?

-- Я хочу, -- настойчиво повторил он, -- узнать, примерно по какой цене у меня могут их выкупить.