Ласточкино гнездо   ::   Севела Эфраим

Она — молодая, чего ей? А Лида? Спишь, красавица? Ну, иди ложись. Ложись. А я моих подружек выпровожу.



4. Интерьер.

Вагон пригородного поезда.

(Утро)

Лида с трудом втискивается в переполненный вагон. Двери за спиной девушки захлопываются, прижав ее к чьим-то спинам. Поезд трогается. За стеклом, набирая скорость, убегает назад унылый подмосковный пейзаж, серые деревянные избы, пустые поля, редкие рощицы, еще влажные от росы луга, с застывшими на них коровами, меланхолично провожающими глазами поезд, уносящийся к Москве.

На очередной остановке новая толпа пассажиров штурмует вагон. Лиду совсем придавили. Впереди нее — какой-то лохматый, непроспавшийся тип, а сзади уперлась ей в спину большим бидоном крестьянка, везущая на рынок молоко. Лида морщится от боли в спине. А тип курит и пускает дым ей в лицо.

Тип. Чего носом крутишь? Вагон — для курящих.

Лидия. Но не обязательно дым в лицо пускать.

Тип. А ты повернись ко мне задом. Хочешь помогу?

Лидия. Уберите руки. Я закричу.

Тип. Кричи на здоровье. Для легких полезно.

Крестьянка с бидоном. Эй, парень, чего к девке пристал? А ну, уймись! Видишь, до слез довел.

Тип. А ваше, мамаша, какое собачье дело? Может, у нас любовь?

И пустил струю дыма крестьянке в лицо. Она зашлась кашлем.



5. Экстерьер.

Перрон московского вокзала.

(Утро)

Из поезда валит густая толпа. Поток людей несет Лиду ко входу в метро с большой буквой «М» на самом верху. Внезапно девушка останавливается и, толкаемая обтекающей ее толпой, затравленно озирается по сторонам.

Лидия. Украли! Сумку украли! Там — документы!

Голоса из толпы.

— Ищи ветра в поле.

— Не надо зевать.

— Что, вчера на свет народилась?

— Вот ворье! Нет на них управы!

Лидия (сдерживая слезы). Все документы! Боже!

Только этого недоставало! Что же мне делать?

Крестьянка с бидоном. И деньги были?

Лидия. Последние. До получки еще неделя.

Крестьянка с бидоном. Совсем худо. И так тощая. Что ж от тебя останется?

Поток пассажиров выносит их на эскалатор, уползающий под землю. Параллельно ему ползет вверх другой, на котором людей поменьше. По нему поднимается тот тип, что дымил в вагоне Липе в лицо. Он увидел ее и швырнул ей сумку.

Тип. Держи! На хрена она мне сдалась? Три рубля и мелочь. Стоило руки марать.

Его унесло вверх, а Лида, продолжая ехать вниз, поспешно роется в сумке.

Крестьянка с бидоном. Взял деньги? Последние три рубля?

Лидия. Взял. Да черт с ними! Главное — документы целы. Ох, как я напугалась. Сердце го груди вырывается.

Крестьянка с бидоном. На три рубля— всю неделю! Да это же ноги протянешь! Кем же ты, милая, работаешь?

Лидия. Я — актриса.

Крестьянка с бидоном. Вот оно что. Понятно. Чего ж они такую красивую вздумали голодом морить?

Лидия ( улыбаясь) Ничего, мать. Искусство требует жертв. И потом… не нужно диеты… чтоб фигуру сохранить.

Крестьянка с бидоном (вздыхая). Тебе видней. А я, дура, грешным делом полагала, уж если актриса — непременно в золоте купается да серебром утирается.



6. Интерьер.

Кулисы театра.

(Утро)

За кулисами театра киноактера, по тесным проходам, по узким лестницам снуют взад и вперед полуодетые артисты, рабочие переносят куски фанерных декораций.

Перед стендом с объявлениями сбились кучкой молоденькие актрисы в одинаковых, пышных, до полу костюмах боярышень, с кокошниками на головах и светлыми тугими косами до пояса.

Объявление на стенде гласит:

«Киностудия „Мосфильм“ приступает к съемках совместного англо-советского фильма „Сильней всего“. Пробы актеров — ежедневно с 10 до 12 часов в комнатах 112-114».

Первая актриса. Половина съемок — в Англии! Вот кому-то повезет!

Вторая актриса. Хоть бы самую маленькую ролишку заполучить!

Третья актриса. Ты бывала за границей?

Первая актриса. Так нас и пошлют. Для это-го есть свои люди.