Леденящее пламя   ::   Деверо Джуд

В этот вечер за обедом ситуация обострилась почти до крайности. Блейр устала от постоянных нравоучений Гейтса, она чувствовала себя больной, видя, как страдает сестра в ужасающей атмосфере морального давления. И когда Гейтс в очередной раз принялся читать нотации Блейр, она взорвалась и заявила, что он погубил жизнь Хьюстон, но с ней это не пройдет.

В ту же секунду Блейр пожалела о сказанном и хотела извиниться, но в дверях появился Лиандер Вестфилд, и все посмотрели на него так, словно в комнату вошел полубог. Хьюстон представилась Блейр в виде девы, предназначенной в жертву этому холодному, бесчувственному человеку. И, когда он посмел назвать Хьюстон своей невестой, будто уже заполучил ее, Блейр не выдержала и в слезах выбежала из-за стола.

Она не знала, сколько времени проплакала, когда к ней вошла мать, обняла и стала успокаивать ее, как ребенка.

— Скажи мне, что случилось, — прошептала Опал, гладя дочь по волосам. — Ты скучаешь по дядиному дому? Я знаю, что мистер Гейтс сделал твое пребывание здесь не слишком приятным, но он хотел как лучше: чтобы у тебя была семья, дети, он боится, что, если ты станешь врачом, никто не захочет на тебе жениться. Тебе осталось совсем немного побыть с нами, а потом ты вернешься к Генри и Фло и начнешь работать в больнице.

Слова матери вызвали у Блейр новый поток слез.

— Дело не во мне, — рыдала она. — Я могу уехать. Выбраться отсюда. Но Хьюстон! Она так несчастна, и все из-за меня. Я уехала и оставила ее с этим ужасным человеком, а теперь она так несчастлива.

— Блейр, — строго произнесла Опал, — мистер Гейтс мой муж, и, каким бы он ни был, я уважаю его и не позволю тебе говорить о нем в таком тоне.

Блейр подняла на мать заплаканные глаза:

— Я говорю не о нем. Да, он здесь, но Хьюстон может уехать отсюда. Я имела в виду Лиандера.

— Ли? — с удивлением переспросила Опал. — Но Лиандер такой милый мальчик. Да любая молодая леди Чандлера умирает от желания хотя бы потанцевать с ним, а Хьюстон выходит за него замуж. Не может быть, чтобы их брак так беспокоил тебя.

Блейр отодвинулась от матери.

— Я всегда была единственной, кто видел, что он представляет из себя на самом деле! Ты когда-нибудь наблюдала за Хьюстон, когда он рядом? Она же леденеет! Она сидит так, словно боится всего на свете, и его в частности. Хьюстон всегда весело проводила время, смеялась, а теперь она даже не улыбается. Ах, мама, как я жалею, что тогда уехала! Если бы я осталась, я бы не дала ей согласиться выйти за него.

Она придвинулась к матери и спрятала лицо в ее коленях. Опал улыбнулась, ей было приятно, что дочь выказывает такую заботу о сестре.

— Нет, ты все сделала правильно, — мягко сказала она. — Иначе ты бы стала такой же, как Хьюстон, и верила, что единственное, на что способна женщина, — это вести хозяйство в доме мужа, и тогда мир потерял бы прекрасного врача. Посмотри на меня, — она подняла лицо Блейр. — Мы не можем знать, как ведут себя Хьюстон и Ли, когда они наедине. Никто не знает личной жизни других людей. Полагаю, что и у тебя есть кое-какие секреты.

Блейр моментально подумала об Алане, и щеки ее порозовели. Но сейчас не время говорить о нем. Он приедет через несколько дней, и тогда у нее появится единомышленник.

— А я могу представить их отношения, — настаивала Блейр. — Они никогда не разговаривают, не касаются друг друга, я ни разу не видела, чтобы кто-то из них посмотрел на другого с любовью, — Блейр поднялась. — По правде говоря, я всегда терпеть не могла этого напыщенного, твердолобого, самодовольного Лиандера Вестфилда. Он из тех избалованных детей богатых родителей, которым все преподносится на серебряном блюде. Ему не случалось разочаровываться, преодолевать трудности, бороться или хотя бы услышать слово «нет».