Легендарные характеры   ::   Лесков Николай Семенович

И так юродивый Виталий делал всякий день, причём он всегда упрашивал бывших с ним женщин, чтоб они никому не рассказывали, как он с ними обходится, а говорили бы, что он точно такой же блудник, как и все другие, вхожие в их жилище. Многие женщины так и говорили, и тайна Виталия долго оставалась неизвестною; но вдруг одна из женщин рассказала, что она любит Виталия за то, что он, оставаясь с нею, не беспокоит её, а только молится во всю ночь. Другие же женщины оспаривали эту свою подругу и говорили, как научил их Виталий, то есть, что он бывает у них за тем же самым, за чем и все прочие их посещающие мужчины.

Услыхал об этом споре Виталий и огорчился, что одна женщина выдала тайну его юродства, - тогда он "помолился и женщина взбесилась". Это отвечало дальнейшим целям юродивого Виталия, потому что слова "бешеной" уже не пользовались ничьим доверием, а он хотел, чтоб о добродетели его не знали, а считали бы его блудником.

Так целая группа открыто промышлявших собой блудниц оберегали тайну юродивого, оказывавшего им трогательное участие.

34 и 35) В заключение видим сразу двух женщин: мать и дочь - в ужасном положении. У одной матери было двое детей, - сын и дочь. Сын не захотел работать для поддержания жизни матери и сестры, а покинул их и ушёл в монахи. Он постригся и стал жить в монастыре очень строго. Старуха же осталась на руках одинокой дочери, которая никак не могла честным трудом заработать столько, чтобы прокормить и одеть себя и старуху. "От нищеты она поползнулася и впала в напасть в ограждении баннем" (то есть на банном дворе). В стране той, где это было, женщин строго карали за распутство, и эту девушку "взял князь" и "по закону хотяше убить ю". По строгости такого решения надо думать, что "напасть во ограждении баннем" заключалась в каком-нибудь особенном развратном деянии, за которое "по закону" полагалось убивать для устрашения других. Такие случаи бывали, но рассказывать о них неудобно. Мать осужденной на смерть девушки пришла к князю и просила его не казнить её дочь, потому что после этого не будет кому напоить её, старуху, водой. А если уже дочь за её беззаконие нельзя помиловать, то старуха умоляла князя, чтобы повелел и её саму тоже убить одновременно вместе с дочерью. Князь спросил:

- Разве у тебя нет больше детей?

- Пусть придёт ко мне этот монах и поговорит о сестре, - сказал князь.

Старуха отправилась в монастырь к сыну, но она потрудилась напрасно: монах не пошёл к князю говорить о сестре, а сказал ещё:

- "Веру ими ми, мати, аще и тебя побиют с нею - аз и о том орудия не имам. Умрох бо миру".

Старуха пересказала это князю, и князь помиловал дочь старухи без разговора с монахом.

Этими тридцатью пятью женскими лицами представлено полное обозрение женских типов Пролога, как древнего житийного источника, отреченного церковною критикой, но до сих пор уважаемого русским простонародием. Держась самой сжатой краткости, мы имели целью показать, что в этом житийном сборнике женщины представлены отнюдь не так дурно, как это думают и утверждают люди, не потрудившиеся обозревать подобные сборники обстоятельно

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые - журнал "Русское обозрение", 1892, Л 8.

Замысел относится ко второй половине 80-х годов, о чём свидетельствуют письма тех лет. В одном из них, адресованном А. С. Суворину (от 26 декабря 1887 г.), Лесков пишет: "Усердно Вас благодарю, Алексей Сергеевич, за то, что Вы согласны заявить об окончании мною обозрения Пролога, "как повествовательного источника". Я с удовольствием говорю, что сделал дело трудное и полезное для литературы. Пролог - хлам, но в этом хламе есть картины, каких не выдумаешь. Я их покажу все, и другому в Прологе ничего искать не останется. Я вытянул всё, что пригодно для темы" (Н. С. Лесков. Собр. соч. в 11 тт., т. 11, М., ГИХЛ, 1958, стр. 362).